Тем более, что бабушка, которая не умела рассказывать сказки, работала вовсе не вахтёршей, которая вяжет носки за столиком возле главного входа, а работала эта бабушка Главным начальником Упраздела и сидела за огромным столом в длинном кабинете, куда чтобы прорваться надо иметь железную волю и резиновое терпение.
* * *
Да, трудно было попасть этот кабинет за высоким забором. Но как раз это правильно! Потому что незачем отвлекать разными пустяками Упраздел, у которого дел невпроворот, как у мясорубки. Вот и наша бабушка была так забита делами, что ручка иногда не проворачивалась.
То у неё водяную трубу прорвёт, то, наоборот, труба перестанет воду пропускать.
То огурцы из магазинов пропадут, то, наоборот, столько огурцов завезут, что они на складах пропадают.
То снег на голову свалится, а то, наоборот, дождь крышу продырявит…
Из-за этой свистопляски бабушке было не до сказок.
Зато до сказок было Феде, потому что Федя был бабушкиным внуком и ему было плевать на трубу, огурцы и дождь со снегом. Федя хотел сказок. Причём много и каждый вечер. Вот и приходилось за бабушку дедушке отдуваться.
* * *
Только какой из дедушки сказочник? Начнёт дедушка про Колобка, а закончит ростом цен на хлебобулочные изделия. Начнёт про Несмеяну, а закончит про Несметану, которую на молочном заводе водой разбавляют. А когда про Ивана-царевича и Серого Волка рассказывает, то обязательно с Волка на депутатов перепрыгивает.
Нет, не нравились Феде дедушкины сказки, к тому же от дедушки пахло табаком, потому что в молодости дедушка был капитаном самоходной баржи и с табачной трубкой не расставался даже когда тонул. Вот Федя и капризничал, а чтобы ручки под щёчку и заснуть – ни в какую, хоть к подушке гвоздями прибивай!
Дедушка терпел, терпел и не вытерпел. Хватил трубкой об телевизор и как закричит голосом Змея Горыныча:
– Стоп машина! Травить канат! Принять швартовы! Я схожу! А дальше пусть бабушка гребёт с этими сказками!
– А бабушка не умеет… – захныкал Федя.
– Не умеет? – зарычал дедушка голосом морского волка и вихрем вылетел из комнаты.
* * *
Вернулся он тоже вихрем, шурша какими-то пожелтевшими листочками в кулаке с синим якорем.
– Что это? – навострил ушки Федя.
– Это сказки, которые наша бабушка сочиняла, когда ей было пять лет и звали её не Анастасия Ивановна, а Тася!
– Расскажи! – выдохнул Федя и самостоятельно положил ручки под щёчку.
– Ладно, но с условием, – проворчал дедушка и незаметно улыбнулся в усы.
