У него было безмятежное лицо человека, довольного жизнью.
После визита в усадьбу Риверы Теодор пришел в парк Чапультепек пешком. Общественные уборные здесь были бесплатными, служителей при них не водилось. В кожаной, рабочей сумке, под инструментами, лежали свернутые брюки и рубашка американской модели, со свободным воротом. Уборную Теодор покинул не монтером, а человеком, проводящим законный выходной в парке. Он даже купил в киоске мешочек с зернами. Теодор покормил уток, сидя на зеленой траве, у пруда, покуривая папиросу.
Оказавшись в особняке, он открыл неприметную дверь, ведущую в подвал. Братья, как истинные испанцы, оборудовали винный погреб на две сотни бутылок. В винах они, и вправду, разбирались, добродушно подумал Теодор.
Он проскользнул за деревянную стойку:
– В Грузии тоже хорошие виноградники. Грузины везде остаются грузинами…, – он вспомнил последний обед в Кремле, перед отъездом за границу, в скромной квартире товарища Сталина.
Ленин умер за полгода до этого, не успев увидеть Марту. Девочка родилась в Международный Женский День. Анна с Янсоном сразу сошлись на имени. Они понесли младенца во временный, деревянный Мавзолей у кремлевской стены. Марта спала, на руках у Анны. Оказавшись внутри, девочка оживилась, открыв зеленые, ясные глаза.
– Это Ленин, милая, – тихо сказала Анна дочери, – наш вождь, наше знамя…, – Янсон ласково обнял ее: «Твой отец обрадовался бы Марте, я знаю».
За два года до рождения Марты, Горского, комиссара Народно-Революционной Армии Дальневосточной Республики белогвардейцы сожгли заживо, в топке бронепоезда, под Волочаевкой.
Анна и Янсон тогда служили комиссарами в бригаде Котовского. Осень и зиму, после разгрома антоновского восстания, они провели на Тамбовщине, подавляя последние очаги сопротивления. Потом Анну вызвали в Москву. Ей надо было ехать курьером к товарищам, в Германию. В Гамбурге, немецкие коммунисты готовили восстание. В Москве она узнала, из телеграммы Блюхера, о гибели отца.
В Мавзолее, Янсон, отчего-то подумал:
– И на могилы не прийти. Пепел Горского по ветру развеяли, мать Анны в общей яме лежит…, – Анна не помнила мать. Когда девочке исполнился год, Горский с женой оставили дочь на попечение товарищей в Цюрихе, где родилась Анна. Они, нелегально уехали в Россию, участвовать в восстании. Фриду Горовиц застрелили на пресненских баррикадах. Раненый Горский, получив смертный приговор, бежал из Бутырской тюрьмы. Он делил камеру с Семеном Вороновым, тоже будущим героем гражданской войны. Воронов ждал виселицы за взрыв в здании петербургского суда, где погибли два десятка человек.
