Мама уже в тюрьме, и Леша ходит под окном в надежде хоть мельком увидеть маму, он даже уж как-то догадывается, где мамино окно, он все ходит и ходит и машет рукой. При этом точно знает, что мама его видит, даже и окликает его, но он-то не видит и не слышит ее.
Так прошло три дня. На четвертый день, когда он делал уроки, ему неожиданно пришло в голову простое соображение — надо ведь что-то делать. Какое он тупое бревно, маму скоро заберут в тюрьму, а он сидит сложа руки. Он, видишь, уроки делает, он боится бабан схлопотать. Да, тупое бревно.
Но только что он может сделать? А ничего. Чтоб успокоиться, Леша взял лист бумаги и начал рисовать. И он нарисовал ящик, а в нем человека, который скорчился от ожидания шмяканья ящика о землю. На другом листе он нарисовал дом с зарешеченными окнами, а напротив него еще дом. И вот из верхних этажей этих домов два человека тянутся друг к другу, но их рукам не соединиться, потому что мешают решетки.
Он отбросил карандаш; вскочил и заметался по комнате — да, надо что-то делать. Но что от него зависит? В том-то и дело, что ничего. Но нетерпение было такое, что Леша и секунду не мог посидеть за столом. Присядет и вскочит, и прыгает по комнате, что блоха. Или же мечется, как зверь в клетке. Или же как заключенный в камере-одиночке перед судом.
Остаться в своей комнате он не мог, потому что непременно следовало как-то проявить себя, и, схватив куртку, он выскочил из комнаты.
— Куда? — крикнула из кухни мама.
— К Славе, — ответил он. — Алгебра не получается.
Да, он вдруг решил сгонять к Славе. Зачем и почему — непонятно. Надо было как-то себя проявить, с кем-нибудь словом перекинуться, и Леша не мог ничего придумать, как вот сбегать к Славе.
Но в лифте он малость очнулся — а чего это он прет к Славе. Да еще вечером. И днем-то не ходит, а тут девять часов. Если бы хоть повод какой был — ну, алгебра не получается, но повода-то не было. Мать Славы посмотрит удивленно — чего этот клоп приперся на ночь глядя. Леша считал, что мать Славы очень и очень не поощряет дружбу сына с Лешей. А не пара. И чего только от этих голодранцев не наберешься.
Но уговоры не помогали, и Леша все-таки пришел к Славе.
— Привет! — удивленно сказал Слава.
— Посидим? — предложил Леша.
— Проходи.
— Нет, во дворе.
Из ванной выглянула мать Славы — она была в цветном халатике и распаренная — видать, стирала белье.
Леша поздоровался с ней очень вежливо и так это несколько раз мелко-мелко поклонился — да, очень вежливый мальчик, умеет себя вести в хороших домах — не прет в квартиру в обуви и кланяется, здороваясь.
