Но когда пишу письмо,
Уверяю адресата:
Все наладится само,
Ибо на задворках сада
Грач тебя окликнет вдруг:
- Молодей,
сирень ломая!
...Мне был до начала мая
Жизнь
не выронить
из рук.
x x x
На завалинку сесть покалякать.
Улыбаться и носом клевать.
- Я тебе не советую плакать
И от холода околевать.
Не вернется лихое начало,
Упоение, куча мала.
Я всегда за себя отвечала,
Никогда никому не врала.
Просто души устроены эдак:
Попривыкли - и полно гореть...
Ну, поплачем,
коль так,
напоследок!
И с букетом калиновых веток
Я уеду - неюная впредь.
x x x
Н. Ласкиной
Голова закружилась от памяти и солнцепека...
О, картина о том, как в Москву прилетели грачи!
Одиночество - чушь.
Неустроенность - эка морока,
Если можно певцам бескорыстным крошить калачи.
О, картина о том, как однажды грачи прилетели
Не на стенке, а так...
У забора сиди и гляди.
Ты сегодня поймешь: как душа обязательно в теле,
Так обида и боль непременно нужны позади.
Чтобы боль впереди потрясла, но уже - без обиды,
Без жестокости, мести,
а боль за людей остальных...
Начинается новая, хоть и видавшая виды,
Жизнь - под крики истошные черных грачей и грачих!
x x x
Вдохновение - это не навык.
Это - школьник, который влюблен.
Не умею писать без помарок!
Я горю. Я страшна, как огарок:
Я, гуляя, спугнула ворон
С тротуара, и веток, и лавок.
На рожке ли играя, на лире,
Почестней рассказать о себе б,
И - картина получится шире...
Да, Вселенная - не ширпотреб:
Я единственна в мире.
Но в мире
Не бывает отдельных судеб.
А иначе: зачем я чернила
Извожу и пугаю ворон?
Я должна рассказать, как - любила!
Как себя не любила... Как было
Ярко, горько, крылато, бескрыло...
Это - я.
Это - ты,
Это - он.
x x x
Ну, сидели, пели, выпили,
Ну, расстались без гроша...
Что же гнется в три погибели
Удрученная душа?
Это на изломе возраста
Хочется, уже до вою,
Просто - под ногами хвороста
И звезды над головою.
Надо выжить!
Надо попросту
Под звездой - пойти - по хворосту.
x x x
Счастья как не бывало,
И надежда идет по ножу.
...Если молодость я проморгала,
То теперь, не моргая, гляжу
На любое явленье природы!
Жадно
благодарю
И закат, и зенит, и зарю,
И грачиные орды,
Полонившие город Шарью.
Я по-новому жизнь озаглавлю!
Я себя загоняю вконец
По Владимиру, Ярославлю,
А потом - в Городец.
Сквозь ночные просторы - навылет,
Лишь о скорости помня,
Да о том еще, что никогда
Грех унынья меня не осилит,
Ибо - вот: лопухи и часовня,
И над ними - не просто как ровня,
