Здесь не пропадает ощущение, что главным делом этой жизни были кони и женщины. Они и только они несли Мазепу вскачь сквозь вязкое Время.
Воистину сила этого человека жаждала, и не было печали в сердце его. Только расчет и неслыханное коварство...
*
ГУСИНЫЕ ЛАПКИ
В полдень над нашими головами разразился самодеятельный концерт. Чета Опенкиных вывела перед изумленным зрительным залом удивительных певцов и танцоров-самородков.
Восторгают многоцветьем красок разнообразные костюмы. Изумителен занавес. Покоряют дивные, сочные и глубокие голоса. Целостная, гармоничная хореография, рвущийся вовне темперамент, молодецкий задор и азарт танцоров.
Небольшой щипковый оркестр оживили русские трещотки и хитроватая улыбка "балалаечника-контрабасиста" с преогромной балалаищей.
В результате через два часа мы выходили из зала с красными, словно лапки у гусей, ладошками.
*
С Н Е Г И Р И
Вчерашние певуньи в полном составе вдруг высыпали на дорожки парка. Невесть откуда взялся гармонист, и наши души повела сквозь обнажающиеся из-под листвы дерева русская песня.
Были и курская "чебатуха", и ливенская "мотаня", постепенно добрались и до малороссийских "частушек-прихватушек". Девки прихватывали свою "сильную половину" весьма чувствительно, а потом с заливистым смехом отпускали на волю.
Обогнули озеро, дошли до бронзовой птицы - там начались танцы под гармонь. Как теперь говорят: играй, гормон!
Обратно двинулись по следам неутомимого крота. Один бугорок вырос прямо между бетонных плит. Как ему удалось это сотворить - неведомо. Но люди не устояли и растоптали этот маленький земляной мавзолей.
Снова видели снегирей (вспомнилось: так в старой Москве на заре двадцатого века называли нуворишей-миллионеров). Они такие же важные, полные достоинства и в модных цветных галстучках на ярких манишках.
Вечером вызвали одобрительный гул алкоголиков, когда явились на танцы втроем: под белы рученьки меня ввели в зал две прелестницы. Наша троица уединилась, словно молодежная фракция. Зато у нас здесь пахло молодостью, а не перегаром.
Вечернюю разминку закончили чтением вслух моего тезки - Игоря Северянина: о Пастернаке, Цветаевой, Шмелеве и Пушкине.
*
ВОЛЯ К КУЛЬТУРЕ
Пушистой искрой пронзила дорогу лисица.
Спустились к Избице и наткнулись на обглоданный с краев стог сена. А через несколько минут бесшумные тени с тремя рогатыми вожаками возникли и тут же растаяли в не расчищенных лесных буреломах.
Больше нам никто не являлся.
