, она старается держать себя в руках, но в остальном она всё та же старая добрая Бекка, – на слове «добрая» мужчина показал пальцами кавычки.
– Вам известно, почему она уволилась из Feuerbach Robotics?
– Нет, – покачал головой Хеллер. – Она не хочет об этом говорить. Вы наконец скажете, что с ней случилось?
– Вчера вечером Ребекку Хеллер нашли в парке недалеко от её дома. – Диана достала из папки фотографию и передала её мужчине.
Несколько мгновений Роберт Хеллер в недоумении изучал лицо своей бывшей супруги.
– Никогда не видел её такой счастливой, – прошептал он, постепенно меняясь в лице. – Как это произошло?
– Ей отрубили голову… – произнесла Диана, бросив взгляд на Марка, – катаной.
– Катаной? – переспросил Хеллер.
– Вам это о чём-нибудь говорит? – задала вопрос Диана, внимательно следя за его реакцией. – Может, кто-то из ваших знакомых…
– Нет! Господи, нет, – мужчина отбросил фотографию и закрыл лицо руками. – Похоже, в этот раз она кого-то конкретно достала, – пробормотал он и беспомощно посмотрел на Диану.
– Что ж, если вы ещё что-то… – начала комиссар, собираясь закончить допрос, но Хеллер перебил её.
– Подождите, – сказал он, почесав бровь, – я кажется кое-что вспомнил. И это было странно.
Диана приготовилась слушать. Даже Марк немного подался вперёд.
– Недели три назад, – начал мужчина, – я видел, как она болтала в парке с каким-то парнем.
– Расскажите о нём подробнее, – попросила Диана, придвинув к себе блокнот и ручку.
– Европеец, я бы сказал, лет двадцать, не больше. У него была большая сумка через плечо с эмблемой какого-то университета или колледжа. Я в них не очень разбираюсь, но там был медведь нарисован и какие-то слова сверху и снизу, я толком не разглядел.
– Что ещё? – спросила Диана, записывая детали.
– Тёмные волосы, слегка кучерявые…
– Рост?
– Повыше Бекки, сантиметров на двадцать, метр восемьдесят, наверно.
– Вы сможете описать его внешность нашим специалистам для составления фоторобота? – воодушевилась Диана.
– Думаю, да, – не очень уверенно ответил мужчина.
– Отлично, тогда… – начала говорить Диана, но тут вмешался Марк.
– Всё-таки, что было странного в том, что ваша бывшая жена разговаривала со студентом Берлинского свободного университета? – задал вопрос он.
– Господин комиссар, она… смеялась…
* * *
Последний солнечный луч погас в витражном окне церкви Святого Креста в Вильмерсдорфе[7], но Эмма этого не заметила. Она сидела на последней скамье, уткнувшись в насквозь промокший бумажный платочек, и время от времени всхлипывала. Слёзы почти кончились, но щемящее чувство обиды осталось. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, сжаться в комочек, убежать… Но бежать было некуда, и от ощущения тоски и безысходности Эмме становилось ещё печальнее.
