— Значит, твоя комната находится на третьем этаже? — уточнила Джейн.
— Совершенно верно, и мы сейчас поднимемся на него.
Граф нажал нужную кнопку, и дверь плавно закрылась. Когда лифт пришел в движение и с легким гудением стал подниматься, Джейн вцепилась ему в руку и не отпускала ее, пока кабинка не остановилась на третьем этаже. Дверь отъехала в сторону.
— Милости прошу! — сказал граф. — Как видишь совсем не страшно, и пользоваться лифтом способен каждый. Ты можешь приниматься за свои дела, дальше я пойду сам.
Джейн не решалась остаться в кабинке одной, но и выглядеть трусихой перед графом не хотела.
— Да, отлично. Я воспользуюсь этим устройством и поднимусь выше к детям.
Она быстро, стараясь не передумать, нажала на кнопку последнего этажа.
Мужчина с прищуром наблюдал за тем, как дверь постепенно скрывала от его глаз девушку.
Граф Крейг был прав, когда говорил, что детям его изобретение понравится. Эмми и Тед с детским азартом исследовали дом, пользуясь лифтом. Не забыли и погреб. Проехавшись с ними пару раз вверх и вниз, Джейн перестала опасаться этого устройства и сочла его даже очень полезным, ведь многие слуги, что служили в доме, были уже не молоды. За целый день им приходилось не один раз спускаться и подниматься по лестнице.
На следующий день в поместье появилось новое лицо. Приехал учитель музыки и танцев для детей — Амбруаз Готьер. Небольшого роста, худощавый мужчина оказался довольно подвижным для своих пятидесяти лет. Светлые и редкие волосы француза сильно вились, его голова напоминала одуванчик в июне. Казалось, только дунь — и пух разлетится по сторонам. Украшением лица служил невероятно длинный, с восточной горбинкой нос. Сначала ты видишь нос, а только потом замечаешь, что его обладатель имеет небольшие серые глаза, широкий рот и острый подбородок. Француз прибыл ранним утром, переночевав в отеле близлежащего городка. Граф Блэкуорт представил его всей прислуге, а потом детям и Джейн. Тедди сразу дал новому учителю прозвище: Нос. Эмми хихикнула в ладошку, но под строгим взглядом Джейн тут же убрала руку от лица и опустила глаза в пол.
— Я не есть очень говорить по–английски, — сказал француз с сильным акцентом. — Excusez‑moi (извините меня), но ведь мы быть общаться посредством музыки и танца, а это есть универсальный язык.
— Рада с вами познакомиться, месье Готьер, — ответила гувернантка, чуть присев перед ним.
— La jeune fille charmante, (очаровательная девушка) — он прикоснулся губами к руке Джейн, изящно совершив поклон. — Я восхищен вашей красотой, мадмуазель!
