— Подкрепления царь, подкрепления! И мы выгоним врага из города — молили Аграмеса гонцы, но властитель Магадхи не торопился принимать решение. Внимательным взглядом он посмотрел на стоящих возле баллист македонцев и увидел, что их число значительно уменьшилось. Александр явно направил их к малым воротам, стремясь развить наметившийся успех. Возле метательных машин только осталась только конница, и это успокоило Аграмеса. Противник отказался от штурма главных ворот и значит, от них можно отводить войска.
Глянув еще раз на поредевшие ряды противника, царь гангаридов согласился послать подкрепление. Приказ был отдан и владыка гангаридов вновь стал мерить шагами крышу в ожидании хороших вестей, но у госпожи судьбы их для него не было. На одиноко стоявшем у берега реки корабле четырежды вспыхнул яркий солнечный блик, и с триеры наварха ему ответили двумя вспышками. Штурм продолжался.
Громко взревели трубы на корабле Неарха и, повинуясь этому сигналу, македонский флот устремился на приступ. Крепкие гребцы дружно вспенили просторы Ганга, мча свои корабли к стенам Паталы. Один за другим приближались македонские корабли к берегу, несмотря на стрелы дождем падавшие на их палубы. Пришвартовавшись к каменным плитам гавани Паталы с помощью абордажных крючьев, они быстро освободили свои палубы от находившихся там солдат.
Стоявшая на берегу стража пыталась оказать им сопротивление, но разве существовали такие силы, что могли удержать рвущегося к победе гиганте Лисимаха. Отбросив в сторону свой щит и ухватившись обеими руками за рукоять боевого топора, он один ударом убивал всякого, кто только посмел заступить ему дорогу.
Македонцы быстро захватили гавань, но повторить успех Матхуры Лисимаху не удалось. Гавань Паталы располагалась довольно далеко от её главных кварталов, и на преодоление этого расстояния солдатам понадобилось время. Кроме этого, Аграмес ожидал подобного хода со стороны Александра и потому держал в районе гавани крепкий заслон. Когда стало известно об ударе противника по гавани, владыка гангаридов без колебания снял все войска от главных ворот и бросил их против Лисимаха. Более того, полностью уверенный, что Александр не решиться на новый штурм, Аграмес покинул свой командный пункт на крыше и направился к гавани.
Положение дел гангаридов к этому времени не было столь плачевно, как могло показаться на первый взгляд. В теснинах улиц македонцам не могли использовать преимущество строя фаланги, и все дело решало индивидуальное мастерство солдат или их численность. И если в первом факторе гангариды уступали своему противнику, то во втором все еще превосходили его. Патала все больше и больше напоминала слоеный пирог. В ней не было единого фронта, все перемешалось, каждый отряд воевал сам по себе.
