— Ты неважно выглядишь, — замечаю я.
— Я счастлива тебя видеть. Ты больше не звонишь, не делишься новостями.
— Да, но… у тебя неудачный макияж, что это?
— Это синяк.
— Ты упала и ударилась об угол шкафа?
— Нет, это меня муж побил.
— Вот идиот!
— Он стал безумным.
— Как безумным? Он что-то нашел в твоих бумагах? Адреса, имена?..
— Он обнаружил рукопись моей книги «Дитя народа». Он разозлился, — объяснила Изабель.
До сих пор он был очень доброжелательным. Внимательный муж, прекрасный любовник, глубоко преданный, готовый пойти на все, чтобы сделать ее счастливой. Теперь он уже не тот. Он готов ее четвертовать, и это не смешно. Он положит ее тело в железный сундук и отправит на дно моря. Почему он отказывается объяснить причину своего бешенства? Чем эта книга ему так помешала? Другой удручающий факт: Максимилиан наблюдал за несколькими семейными ссорами с применением насилия. Он начал заикаться, отказывается ходить в школу, мальчику страшно. Ей пришлось вести его к психиатру, скрыть правду. И это нехорошо, ох, как нехорошо. Но ничто ее не остановит, и она допишет роман.
— Ты очень красивая, — говорю я ей. — Ты смелая. Это меня восхищает. Но я думаю, что ты заходишь в тупик.
— Мне нужна твоя помощь.
Хорошо. Всем нам что-нибудь нужно. Но наши желания почти никогда не совпадают. Ее просьба практически невыполнима. К тому же эта женщина удаляется от меня все больше и больше. Хотя в некотором роде мне бы хотелось с ней быть. Это неясное, необъяснимое чувство. В идеале, да, я желал бы ей помочь, только без больших потерь. С одной стороны, ее упорство восхищает. С другой стороны, она меня пугает. Я понимаю: Изабель мечтает о мире, о послании человечеству, которое ее книга должна до него донести. Это мило, это славно. Собраны все материалы для этой легенды. Но я уверен, что она открывает все тайны своему мужу. А этот нефтяной адвокат совсем не хочет терять свой бизнес. Если хорошо подумать, то он может разрезать нас на части и превратить в кусочки льда для аперитива, которые немедленно растают.
— Дай мне посмотреть новые страницы романа, и я скажу тебе свое мнение.
— Вспомни, я тебе их уже посылала.
— Ты знаешь, как сейчас работает почта…
Она опускает голову — типичный признак уныния. Или она что-то заметила на полу.
— У тебя красивые ботинки, — замечает она.
— Да, я потратился.
— Теперь потребуется приличный костюм, — добавляет она.
— Очень мило.
Тоска в ее глазах разом заставила меня встрепенуться. Ловлю себя на том, что разглядываю Изабель. Она приближает ко мне свои губы. Ее лоно источает влажный запах. Я узнаю его, он немного кисловатый. Изабель покрывается испариной, и я тоже.
