Так Люсси, Рекс и Шельма прожили какое-то время, пока ученые не дали им наконец-то другой выбор, не открыли, так сказать, новые возможности. В один прекрасный день люди подключили электричество и открыли клетки.
Что тут началось!!!! Люсси, как будто только этого и ждала: выскочила, выпрыгнула из своей тюрьмы и не зная от радости в какую сторону бежать, воодушевленно носилась по лаборатории.
Рекс, с присущей ему резкостью и решительностью, пулей вылетел из клетки, совсем забыв (а надо ли оно ему теперь) нажать на панель носом, чтоб остановить подачу тока.
И только Шельма, скрутившись в клубок, тихонечко поскуливала в дальнем углу своей родной клетки, изредка растеряно поглядывая за тем, как по лаборатории передвигаются люди в белых халатах. Ни открытая дверь, ни опыт ее соседок по клеткам, ни даже помощь ученых, которые зазывали ее всеми вкусностями собачьего мира, не заставили ее выйти. Она терпеливо ждала, когда ток сам по себе когда-нибудь закончится, чтобы снова пролечить раны и немножко пожить в спокойствии.
Так Шельма и осталась в клетке. А в реальном эксперименте все собаки этой группы не воспользовались открытой дверью. Все остались на своих местах, не смотря ни на боль, ни на инстинкт самосохранения.
Селигман сделал однозначный вывод: “Уверенность и находчивость напрямую зависят от возможности контролировать жизненные процессы”. Другими словами, человек чувствует беспомощность в тех жизненных областях, где у него постоянно не было возможности сделать хоть что-нибудь, чтобы повлиять на ситуацию. Жизненный опыт не случился и каждая клеточка в теле человека замерла в его ожидании. Так и будет это висеть грузом, устойчивым, хроническим напряжением, которое впоследствии очень быстро перерастет в самообвинение и недовольство собой.
К сожалению, душещипательная история Шельмы повторяется почти в каждом из нас. Кто-то из нас никогда не может ответить обидчику и всегда проглатывает обиду. Кто-то никогда не делает то, что хочет сам, и всегда живет на услужении у других. А кто-то так никогда и не выбрасывает из жизни старый мотлох: давно отжившие отношения, тряпки и обувь. Все копит и копит старый тлен. Я знаю таких, кто никогда не осмелится, потому что боится или потому что нет гарантий. Я знаю и таких, кто просто ждет, что что-то само изменится. Я знаю и себе подобных, тех, кто часто не верит в свои силы и многое из важного не делает.
На самом деле в этом нет ничего страшного. Человек адаптируется к любому страданию. К тому же, он может рационально себе объяснить любую неприятность, поверить в нее и жить себе спокойно со своими закономерными поражениями. Боль притупляется. Жизнь продолжается. Все тот же стереотип Шельмы, что так и не вышла из клетки.
