Сразу же, как только королева Шарлотта после рождения дофина Карла смогла подняться с постели, весь двор переместился из Амбуаза в Тур. Предстоял обряд крещения. Марию этой осенью пригласили в Тур также и по другому поводу — ее ожидало подписание бумаг, связанных с помолвкой сына.
Разумеется, Людовик был с ней. Они выехали торжественно, на лучших лошадях, с богатыми попонами. Слуги были одеты в новые ливреи. И, конечно, сами они были наряжены в лучшие платья, а с собой везли мешочек, полный золотых монет. Эти монеты они будут разбрасывать во время приема при дворе в доказательство того, что Орлеанский дом еще не так обеднел, как об этом шепчутся по углам.
Эта поездка обернулась большими тратами. Марию беспокоило финансовое положение семьи. На самом деле оно было плачевным. Деньги таяли на глазах. Провинции только-только начали оправляться от ран, нанесенных войной, доходы были еще очень скудными. А для приданого Марии-Луизы требовались огромные деньги. Можно было, конечно, занять под приданое принцессы Анны, оно будет огромным. Но получат-то его только через несколько лет. Словом, расходы на две свадьбы будут непомерными, ведь у Людовика должно быть все необходимое, соответствующее его высокому положению.
Мария вздохнула. Остается надеяться, что де Морнак придумает что-нибудь. Она была рада, что не поддалась искушению его прогнать. С тех пор он ни разу не подходил к ней, когда она была одна — ни с отчетами, ни с другими вопросами. И ни одного слова между ними не было сказано относительно той самой ночи.
Он прикоснулся к ней лишь однажды, когда помог взобраться в седло. Отпустив конюха, он помог ей сам. Через тонкую перчатку, сшитую из кожи самки оленя, Мария почувствовала тепло его руки и одеревенела. Оказавшись в седле, она отстранилась от де Морнака, не удостоив его даже взглядом. А он смотрел на нее с восхищением. И было на что посмотреть. Она действительно была хороша в своем костюме для верховой езды из темносинего бархата и плаще того же цвета с капюшоном, отделанным мехом горностая. Мария проигнорировала его взгляд, но всю дорогу думала об этом взгляде. К тому же и поездка была приятной — Мария уже давно не выезжала из дома, да и Людовик скакал рядом.
Их сопровождали пятнадцать всадников — охрана из десяти хорошо вооруженных солдат, способных отразить внезапное нападение в пути, камердинер Людовика, камеристка Марии и несколько конюхов, которые вели за собой запасных лошадей и повозки с багажом. Процессия была шумной — цокали подковы, звякали шпоры, ударяясь о доспехи воинов, громыхали мечи и щиты.
