— Вы считаете, это необходимо? Уверяю вас, с того момента, как вы доверите мне эти бумаги, я ни за что не расстанусь с ними ни днем, ни ночью. А что, если на почте случится задержка? Вы ведь говорите, что действовать надо быстро. Или, скажем, письмо украдут по дороге? И так иногда бывает. И тогда моя миссия окажется бесполезной.
— Мы не сомневаемся в вашей смелости и надежности, дорогой Шмидт, — сказал герр Герхардт. — Но в этом случае мы вынуждены соблюдать чрезвычайную осторожность. Я не хотел бы вас пугать, такие задания и без того вызывают естественную напряженность и тревогу. Однако будет, наверно, лучше, если вам станет известно, что у нас есть причины для серьезных опасений. Мы подозреваем, что какие-то слухи обо всем этом, — он постучал пальцем по бумагам, — дошли до тех, кто постоянно следит за подобными вещами. Так что никакие меры предосторожности лишними не будут.
— И все же, — повторил я, — стоит ли доверять почте?
— Мы не доверяем почте, — ответил герр Герхардт. — Но даже если эти чертежи скопируют, они окажутся совершенно бесполезными. Да и вряд ли это произойдет. Предположим, мерзавцы, о которых идет речь, узнают о вашей поездке. А они наверняка скорее узнают об этом, чем о письме, даже если у них есть сообщник в почтовом ведомстве. Так вот, они достаточно сметливы, чтобы угадать правду: мы используем старый масонский прием. Два отдельных чертежа бесполезны без ваших бумаг, а ваши бумаги ничего не стоят без листов номер семь и тринадцать.
Я склонил голову, признавая его правоту. Тем не менее, как я уже говорил, почувствовал разочарование и некоторую обиду. Герр Вильгельм это заметил и решил меня подбодрить.
— Все в порядке, мой мальчик, — сказал он. — На вашем месте, Лутц, я тоже с огромным удовольствием помчался бы в Лондон, имея при себе полный комплект документации, в полной готовности отразить нападение любого, кто попытается его захватить. Но герр Герхардт гораздо рассудительнее нас с вами.
Пожилой человек улыбнулся.
— Нисколько не сомневаюсь, что и вы, и Людвиг охотно ввязались бы в драку. Но вряд ли дело дойдет до таких простых и грубых приемов, как открытое ограбление. Так что, Лутц, постарайтесь не завязывать дружбы с попутчиками, но в то же время и не держитесь слишком уж отчужденно и настороженно. Вы меня понимаете?
— Прекрасно понимаю, — заметил я. — Постараюсь как следует выспаться сегодня ночью, чтобы легче было бодрствовать в пути.
Бумаги тут же были упакованы. Те, что предназначались для меня, положили в легкий черный саквояж с очень надежным замком, который и раньше не раз бывал моим компаньоном. А на следующий день вечером я отправился в путь экспрессом, о котором мы договорились. Так, во всяком случае, я тогда полагал. Однако впоследствии мне так и не удалось найти свидетелей того, что я сел на нужный поезд, так как провожать меня никто не пошел. Было решено, что мне лучше уехать как можно незаметнее, ведь даже в таком большом городе, как наш, членов и сотрудников старинной и уважаемой фирмы «Моритц» знали практически все.
