В нашем обществе не принято ни говорить о насилии, ни называть его насилием, ни противодействовать ему ни на каком уровне: возможно, поэтому агрессия буквально разлита в воздухе, и никогда не понятно, откуда тебе в лицо может прилететь кулак. И вот у нас есть статьи, по которым никого не сажают. Кроме того, что это хоть какая‑то возможность для подвергающихся насилию получить компенсацию, сейчас эти статьи являются не чем иным, как неким морально‑этическим буйком, за который заплывать нельзя ну хотя бы формально.
Эти статьи хотят перевести в кодекс об административных правонарушениях, как бы делая окончательное заявление, что насилие — это норма. А если учесть, что вместе с ними из УК также хотят вывести и угрозу убийством и уклонение от уплаты алиментов, то это заявление и вовсе начинает звучать как «Бабоньки, крутитесь сами».
Женщины и крутятся как могут. Но очень часто не могут и убивают своих насильников. Тогда их сажают за превышение необходимой самообороны. Или их трупы находят в багажнике автомобиля (как, например, в деле о пропаже Ирины Черска). Убийство — это предельный случай насилия. Обычно ему предшествует череда насильственных действий, которые можно остановить с самого начала. Однако для этого необходимо принять закон против домашнего насилия. Дела о домашнем насилии должны стать делами не частного, а публичного обвинения. Необходимо ввести систему охранных ордеров («насильник должен уходить») и гарантии работы этой системы. Пока же жертвам семейного насилия предлагают уходить от мужа, который бьет, но идти им обычно некуда, тем более в России, где ничего не делается для решения жилищного кризиса. Жертвам домашнего насилия должны предоставляться убежища и эти убежища, должны обеспечивать защиту всем нуждающимся. Следует развивать сеть кризисных центров и телефонов доверия. Необходимо продумать и претворить в жизнь комплекс мер по реабилитации жертв домашнего насилия. И при этом следует проводить работу с признанными виновными в этих делах, а не только применять к ним прямое наказание, то есть должна работать программа коррекции насильственного поведения.
Я смотрю на бесконечные билборды рекламы с фитнесами и думаю: а если бы было наоборот? Если бы на изображениях были бы грациальные, мило улыбающиеся юноши с гантельками и брутальные суровые женщины, с раскачанными плечами? Покупали бы тогда пользователи абонементы, если бы спорт не обещал им стандартную гендерную роль?
