– Данные, сообщенные подследственным, – сказал Китли, – не только неполны, но и в ряде отношений весьма неточны. Не могло ли так случиться, что он сообщил их, чтобы избавиться от утомительных допросов? Мог ли он их попросту придумать?
На неподвижном лице Колфилда ничего не отразилось, хотя в глазах сверкнул гнев.
– Не хватало еще обвинять меня в трусости, – сказал он и поднялся. Не спросив разрешения и не попрощавшись, он покинул мостик. Грегори сделал вид, что не заметил его ухода.
Через пятнадцать минут началась настоящая работа.
Грегори развернул корабль и соразмерил его скорость со скоростью потока таким образом, чтобы поток постепенно обгонял его. «Змей» двинулся в том же направлении, но держался на периферии потока, тогда как большой корабль постепенно смещался к его центру. На переднем радаре поток выглядел роем разлетающихся искр. Постепенно они приближались, превращаясь в расплывчатые пятна, разбросанные так широко, что казались безопасными. Это объяснялось тем, что «Декарт» вторгался в поток со скоростью улитки. Относительно частиц потока его скорость измерялась в сотнях миль в час. Если бы с потоком встретился обыкновенный корабль, то его скорость относительно скорости потока исчислялась бы тысячами миль в секунду. Сгустки света медленно расползались к краям экрана и перекочевывали на боковые экраны. Их опасность, их смертельный потенциал можно было осознать, наблюдая за цифрами, мелькающими на табло компьютера, который определял их число и плотность на каждые сто кубомиль.
Неопытный глаз ничего странного не уловил бы. Ему показалось бы, что корабль висит в центре устрашающего в своем великолепии космоса.
Еще один экран компьютера строил пространственную модель потока. Поток представлял собой неправильной формы веретенообразное облако. Небольшое скопление материала выдавалось из основной массы. Грегори направил «Змея» к этому выступу, а затем переключил свое внимание на пространственную модель.
Справа от него Хартман наклонился вперед, натянув ремни и держа палец над кнопкой экстренного ускорения. Его взгляд метался между экранами и записывающими устройствами, и Грегори вдруг испугался, не вывихнет ли лейтенант глаза. Капитан едва не рассмеялся, но вовремя осекся. Положение, в котором они находились, было достаточно серьезным.
Конечно, он чувствовал бы себя куда спокойней, если бы данные Колфилда были проверены вспоминанием. Без сомнения, бывший механик что-то скрывал и понимал, что при сеансе ничто спрятанное в его мозгу не останется тайным. И Грегори оставалось только планировать всю операцию на основе сомнительных показаний Колфилда.
