Антон осторожно погладил мои волосы, потом встал и начал нервно ходить по комнате, продолжая свою исповедь. Я тупо смотрела в стену.
– На что я надеялся? На то, что Ната в разлуке полюбит другого, на тысячу нереальных вещей, но ничего этого не случилось. Свадьба состоялась в мае, потом мы уехали в круиз. Все как во сне. Не верилось, что всё это происходит со мной. Место в ординатуре при профессоре или моя любовь к тебе заставляли сделать выбор, который я так и не смог сделать. Я смотрел в твои доверчивые наивные глаза и не мог своим признанием погасить появившийся в них свет.
Я успевал везде. Нату положили в больницу за два месяца до родов. Мамок и нянек у неё было предостаточно, и я появлялся раз в неделю, а остальное время радовался свободе и нашим постоянным встречам. Казалось, что смогу так продолжать всегда. Я не уставал молиться на твою веру в меня, она давала мне силы и свежий воздух.
После родов жена почти забыла про моё существование. Она сумасшедшая мать. Армянская кровь. Мы с тобой даже смогли съездить на юг. Ты ждала предложения, а я осознал, наконец, как далеко зашёл, лишая тебя возможного счастья с другим мужчиной. – Тихий голос Антона постепенно перешёл почти в крик. – Теперь я решил развестись и всё рассказать тебе, потому что понял главное: без тебя я умру. Когда ты с Верой на вечеринке, я мучаюсь дикой ревностью… Ты только моя! Ты моё сокровище и моя жизнь… – голос Антона срывался. – Я разведусь! Разведусь, когда Ната закончит кормить сына грудью.
Показалось, что Антон тихо заплакал. Пока он говорил, я видела только одну картину: здоровую и весёлую маму, в которой отец постепенно убил любовь, веру и надежду, без чего она не смогла жить и умерла. Перед глазами появилось её письмо со словами: «Будь счастлива». Во мне, вдруг, проснулось что-то незнакомое, похожее на протест, и в этот момент мелькнула мысль, что я, даже раздавленная ложью, гораздо сильнее Антона, лучше него при всех своих комплексах и недостатках. В этот миг всё перевернулось внутри, и стало жалко не себя, обманутую, а его.
Я повернулась к стоящему на коленях перед кроватью плачущему мужчине, обняла поникшую голову и сказала почти спокойно:
– Не казни себя. Мир жесток, а человек слаб.
Антон не ожидал услышать от меня ничего подобного, он обнял мои колени и ещё сильнее прижался к ним мокрым от слёз лицом, а я ожившим ровным голосом продолжила:
– Многие идут на сговор с совестью, чтобы выжить. Искушение всегда рядом. Ты не устоял. Не ты один, многие потеряли себя. Ты найдёшь себя и разберёшься в том, что тебе нужно.
