Так, вот оно, что, подумал он. Теперь всё начинало вставать на свои места. Девушка, очевидно, до сих пор не пришла в себя, после случившейся трагедии. А он-то уже решил, что она… Ему стало жаль её.
– А что ты делала на станции? – У него зародилось нехорошее подозрение.
– Ну, да. Первое время, я действительно подумывала о том, чтобы бросится под поезд. – Она безошибочно прочла по его лицу, едва промелькнувшую тревожную тень. – Но, экспресс, идущий на Порт-Боу, меня не вполне устраивал, ведь на нём многие пассажиры ехали отдохнуть с детьми на море. Наверное, это очень глупо, так думать, когда хочешь свести счёты с жизнью?
– Вовсе нет, как раз наоборот! – Юноша поспешил горячо поддержать её.
– Есть ещё три поезда идущих через Клермон-Ферран, но…
В этой трогательной заботе на краю своего гибельного отчаяния о детях, едущих в предвкушении своей счастливой встречи с морем, он отчётливо увидел ту ниточку, которая может быть и связывает с жизнью всех людей. Раньше об этом ему как-то не приходилось задумываться…
– …Тебе тоже нужно было доехать до Клермон-Феррана, оттуда легче добраться до Марселя, но ты почему-то вышел раньше. Ты меня слышишь?
– Да, конечно, до Клермон-Феррана. – Он тепло и немного рассеянно улыбнулся ей. – Я заснул с билетом в руке, как только сел на поезд в Париже. Меня, по всей видимости, решили не будить. Деликатность не всегда хороша, верно?
– Но почему ты вышел именно здесь? – Настаивала она.
– Просто увидел, что заехал совсем не туда, и сразу вышел.
– И что ты собираешься делать? – Девчонка всё время напряжённо всматривалась в брезжившие впереди домики.
– Это зависит от того, когда будет следующий поезд до Клермон-Феррана. – Уклончиво ответил юноша, рассчитывая определить, успеет ли он вернуться на станцию, если дело обернётся так, что девчонку придётся провожать до самого дома.
– Остался только один, он прибудет на станцию примерно через пару часов. Но оттуда до Марселя ты сможешь двинуться по железной дороге только утром.
– Откуда ты всё это знаешь? – Он был рад, что девчонка теперь выговорилась и почти совсем успокоилась.
Но его спутница промолчала.
– Ты живёшь там, в посёлке? – Молодой человек указал кивком головы на домики.
– Стрекозы! Всё дело в стрекозах! – Девушка, судя по всему, отвечала не на последний его вопрос, а на предыдущий.
«Ну, вот, опят началось, причём тут стрекозы?».
– Я целыми днями торчала возле станции, присматриваясь к проходящим поездам из своего укрытия. А тётушке Эжени, говорила, что люблю гулять по здешним окрестностям, или взбираться на холмы. Принесёшь цветов – она верит, что так оно и есть. Я ещё та обманщица. – Девчонка весело взглянула на него. – Если бы меня заметили, то ей бы тут же донесли, не сомневайся. Так, вот, чем больше я думала о том, как именно свести счёты с жизнью, тем больше приходила к выводу, что пассажирские поезда мне совсем не подходят. – Она упрямо мотнула головой. – Есть тут один маневровый поезд, но он двигается слишком медленно, и потом, на его подножке постоянно кто-то стоит и наблюдает, чтобы ничего такого не произошло. Оставалось, только высматривать товарняки.
