Вот бабке, той от зебры один раз задними копытами сильно перепало. (Кто ж догадался в один вольер двух особей женского пола посадить?). Что-то лошадке не понравилось… Ладно, вообще живой осталась. А зебру скоро увели на случку, да так назад и не вернули. «Лурдис стало скучно одной, но я ведь был совсем рядом. Мне было жалко её, и тогда по ночам я стал придумывать разные смешные истории и рассказывал ей, через ту самую деревянную перегородку, лёжа на боку, а она слушала. А иногда, мы оба просовывали головы между металлических прутьев, – это можно было, – и долго смотрели друг на друга. В лунные ночи я прекрасно видел её лицо, а она моё. Это сейчас у меня зрение стало совсем плохое…». Вот так, оказывается, романтичность и чувство юмора в любых условиях – это верный ключ к сердцу женщины. (Когда Бернар родился, бабка уже лакомилась мёдом небесных пчёл в компании предков).
А ещё Бернар узнал, что каждую неделю, по средам, к деду приходил лингвист, а по пятницам антрополог. Дед и того, и другого называл почтительно «докторами», подразумевая не их учёные степени, о которых он не имел ни малейшего представления, а уважительно соотнося их с врачами. Оба были в белых халатах, белых врачебных колпаках, и закрывались от деда ватно-марлевыми повязками. Хотя, доктор-врач тоже приходил, но он осматривал его и бабку, как правило, раз в месяц. В вольере работать учёным мужам было неудобно – грязно, неуютно, да и дурно пахнет. Поэтому, деда на пару часов два раза в неделю водили в небольшую комнату, располагавшуюся внутри здания администрации зоопарка. Лингвист ему больше нравился, но уважал он больше антрополога. Первый всегда любил послушать, что дед рассказывал о своей прежней вольной жизни, а второй, почти всё время молчал, слушал не особо, и всё время измерял его штангенциркулем – сразу видно, важный человек! «А после того как я уходил оттуда, то видел через окошко, как они включали «синее Солнце». Боялись, что я привожу с собой злых духов». Дед даже не подозревал, насколько он был близок к истине…
За год экспонирования предков Бернара их посмотрели более миллиона человек! Представляете, какая популярность. Вас сейчас посади в клетку, сколько за год народу придёт? Если вы не умеете предсказывать результаты матчей футбольного чемпионата мира, ну или, на худой конец, чемпионата Франции, то едва ли больше 40–50 тысяч – как раз, примерно, один футбольный стадион. А тут, больше миллиона! Считай, половина тогдашнего Парижа – не хухры-мухры…
