Своими, зубы можно было назвать только в силу той глупейшей формальности, что они располагались и проживали собственные жизни у него во рту. Шариф считал их настоящими паразитами (настоящих паразитов ему приходилось видеть в пойманной на речке рыбе). Они постоянно ему мешали, выпирали, ссорились между собой, напоминали о себе, как назойливые мухи. Напоминали ему о его ужасно некрасивой улыбке, не оставляя мальчика ни на секунду, постепенно превращая живого, подвижного и общительного отрока в замкнутого, затравленного зверька.
Однажды он с мальчишками заливал водой сусличьи норы, и часто вспоминал того жалкого, промокшего насквозь и дрожащего от страха суслика, которого собственноручно выловил на выходе из запасного лаза. Не нужно было выгонять бедное животное из его дома. Теперь, суслик поселился в нём.
Иногда, ему хотелось устроить в своей ротовой полости небольшой взрыв, чтобы избавиться от всех зубов разом. Хабиб рассказывал ему, что в Эль-Рахтуме специальные врачи выравнивают зубы, какими-то специальными проволочками и скобочками: «Через год будут ровными» – заверял его старший товарищ, – а богатым, делают зубы из слоновой кости. «Танцора диско», помнишь, смотрели? – (Ещё бы, не помнить такое!) – У него точно слоновые» – со знанием дела заключил Хабиб.
Мальчик верил Хабибу, ведь тот никогда не врал, даже про инопланетян и дэвов и, в отличие от других, рассказывал про них только чистую правду, то, что видел собственными глазами. Однако ненависть к собственным зубам-паразитам была такой сильной, что «исправительные работы» для них казались Шарифу неоправданно мягким наказанием. Их нужно было уничтожить! Жить с ними дальше он не хотел. Но, разве на слоновые заработаешь? Он же не кинозвезда, вроде Митхуна Чакроборти…
– Ну, как тебе начало? – Серж положил несколько отпечатанных листов на стол и, заложив руки в карманы, стал выжидательно прохаживаться по комнате. Зачем-то решил понюхать карликовый кактус, но только глупейшим образом уколол свой нос.
– Пойдёт. Вроде бы, история довольно тривиальная – физический недостаток, омрачающий жизнь мальчику. Но хорошо то, что во всём этом у тебя есть некий мистический налёт и определённая сумасшедшинка. Собственная жизнь зубов, подглядывания за сестрой, переодевание в её джинсы, право человека публично ковырять в своём носу, желание устроить маленький взрыв во рту, вместо того, чтобы пойти обычным путём в кабинет ортодонта… Во всём этом сквозит абсурдность экзистенции и намёк на бунт.
