– А подружка?
– А подружку нашли изнасилованной и задушенной на окраине города, в парке сто тринадцати ворон, в районе Хольменнколлен. Вот так…
– Печальная история, – Пер Гюнт – Ричард Гир заметно погрустнел.
– История, как история, – философски отозвалась Форель, и не такое ещё бывает.
Ну, а четвёртая смерть случилась, когда я встретила того, кому не нужна была моя любовь.
Мальчик из семьи рыцарей-алхимиков – не в счёт. Его я не любила, мне просто было интересно дразнить и провоцировать его. После того первого раза на канатной дороге, я постоянно играла с ним, пыталась вызвать в нём животную ярость, животную страсть к себе, иногда мне это удавалось, и тогда я опять играла, не давалась ему, мне нравилось это… Но он был слишком хорошо воспитан, и я поняла, что зря хотела прыгнуть с ним с высоты. Я не могу сказать, что то, что он давал мне, не было мне нужно, и я это не ценила, просто мне хотелось тогда всего, а этого у него тогда ещё не было.
– Ты хочешь сказать, что это могло со временем появиться? – Сыронизировал Пер Гюнт – Ричард Гир.
– И такое случается. – Совершенно серьёзно ответила Форель.
Мой первый возлюбленный был чем-то похож на тебя, нет, не внешне. У него тоже осколок разбитого волшебного зеркала был в сердце.
– ???
– «Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда» – процитировала она по памяти.
Пер Гюнт – Ричард Гир даже немного обиделся.
– Да, но человек, с таким осколком в глазу замечал в любой вещи одни только дурные стороны. Ты действительно думаешь, что я такой?
– Я сказала только о сердце, – примирительно отозвалась Форель – Джулианна Мур, – но связь, безусловно, есть, если не видишь сердцем, приходится смотреть на мир, не приспособленными для этого органами.
«Мне казалось, что в каждой женщине есть Сольвейг, что, если я сильно люблю его, я могу жить своей любовью, не смотря на то, что он не может полюбить меня. Ведь он не виноват, что осколок зеркала когда-то попал ему в сердце. Спасла же Сольвейг Пера Гюнта, спасла же Кая Герда! Только, я не учла одного «но» – Я была Форелью, просто Форелью… А мы бываем так эгоистичны и жестоки, и так пусты…».
Пятой смертью я обязана своему замужеству. Он не был запойно-депрессивным рыбаком с сейнера, как ты в начале предположил.
– Ты и это слышала? – искренне восхитился Пер Гюнт – Ричард Гир.
– Я иногда слышу даже то, что ты услышишь в себе позже.
– Например? – Ему опять становилось неуёмно весело.
