— Как думаешь, мы еще удержим Сталинград? — спрашивает Павиани.
— Обязательно, — говорит Витров.
— Зато Африка плакала, — говорит Вульш.
— А мы укрепимся в Тунисе и всех сбросим в море, — говорит Витров.
— Молодчина, парень! — басит Ходлер и стискивает ему плечо.
У Ходлера петлички юного моряка гитлерюгенда, поэтому он — мальчишка из венского предместья — любит разыгрывать из себя эдакую медвежеватую фрисландскую морскую душу. Его вассалы Павиани и Вульш вновь поверили в окончательную победу и верят в нее на протяжении десяти конов. У самодельных карт, которые Витров изготовил себе из картона, чтобы и дома можно было играть в ромми с мамой, нет той чарующей силы, которая чувствуется в настоящих, сделанных из негнущейся мелованной бумаги и покрытых скользким лаком. На столе снова появляется пышущий жаром кипящий кофейник с кофезаменителем. Кофейник желтый, в оранжевых пятнышках. На руках все нужные карты. Приветливость серенькой госпожи Ходлер. Вот такой спуск с блистательных вершин одиночества к счастливым радостям пустяковой игры, спасающей от скуки совместного вокзального ожидания перед грядущей разлукой, когда нас посадят в поезд, отъезжающий на фронт.
Новогодний праздник у Баладьи. Досиживаем последние часы старого года. Траурные окна: на них затемнение, черный бумажный лист, развернутый во всю длину окна, плотно прижат широкими, грубыми досками. Между тем можно и поиграть с игрушками, которые я получил на Рождество (которое принесло-таки кое-какие подарки!). Мы с папой (его присутствие само по себе уже подарок) играем в военные шахматы: фигуры из винно-красного и темно-синего бакелита: танки, бомбы, гранаты, солдаты: танк ходит только по прямой. Тут нас отвлекает мама, она достала уйму разных фигурок, купленных в ходе акции «Зимней помощи», теперь она расставляет и обсуждает всю эту пестроту. Все это скопилось у нас за несколько лет стараниями мальчишек, которые гремят кружками для пожертвований. Теперь все это богатство досталось сынку. Сынок тоже не оплошал, с хлопотливой куриной пунктуальностью он уже снес к праздничку свое яичко — плохонький стишок, исполненный благодарности к родителям и надежд на светлое будущее. С прилежно засвидетельствованной верой в неминуемую победу. Потом он уединился в темном уголке с книжкой и нежданно-негаданно вынес из нее нечто для себя поучительное. Это был новогодний подарок доктора Бичовски: «Календарь врача» за истекший год, нигде не исчирканный, с приложением в виде календаря на следующий год. Мама собирается вклеить в него завтра накопившиеся рецепты разных блюд — пудингов на воде, фальшивого жаркого из овсяных хлопьев и тыквы, фальшивого вина из огрызков яблок с дрожжами, пирога из ржаной муки с сахарином и пуншевой эссенцией. А пока что в нем можно прочитать:
