– Что это, досточтимый Динтра?
– Тебе придётся присоединить к своим владениям этот мир, Нагваль. По-моему, всё сказано более чем чётко. Смотри дальше.
Картинки продолжали меняться. Неведомый наблюдатель словно спускался в широкую долину меж далеко разошедшихся коричневых склонов; вдали виднелись смутные очертания островерхих строений, башен, но совершенно незнакомого Сильвии вида и формы. В Мельине или же в Эвиале никто ничего подобного не строил. Картинки являли теперь нечто вроде старой брусчатой мостовой, что исчезала под аркой, залитой сплошной, непроглядной тьмой. Потом что-то случилось, тьма исчезла, и Сильвия увидела бесконечные ряды странных шаров, прозрачных сфер, внутри которых клубилось туманное сияние.
– Это здесь, – сухо сказал Динтра, и поверхность пергамента вновь сделалась девственно гладкой. – Возьми свиток. Мир магический, от и до. Колдовать умеют все, даже неразумные твари. А обитают там некие существа, что прозываются Читающими Заклятья. Шары, что ты видела, – позволяют считывать почти все заклятия, творимые в Упорядоченном.
– Не может быть!
Динтра как-то неопределённо повел бровьми.
– У меня тоже есть сомнения. Короче, тебе надо добиться, чтобы эти шары ничего и никому не выдавали. Чтобы никто, кроме меня, не мог ничего с них получить, никаких сведений. Всё поняла, Сильвия?
– Да, досточтимый Динтра. Я благодарна… Я обязательно оправдаю!..
– Оправдаешь, оправдаешь, – усмехнулся целитель. – Пока что тебя ждёт Джерто. А там посмотрим.
Ракот Восставший стоял у врат Кипящего Котла. Хотя, пожалуй, «врата» – это слишком громко сказано. Ракот застыл на краю обрыва, протянувшегося, насколько хватал глаз, и вправо, и влево. Чёрные клубящиеся тучи впереди, и в самом сердце их – алая искра.
Кипящий Котёл.
К нему нет дорог, через пропасть не перекинуты мосты. Здесь не пройдёт человек, не проберётся маг, не осилит пути колдун. Только те, кто может расстаться с плотью, сбросить её, подобно плащу, преодолеют бездну. Эту пропасть – особую пропасть – не перелететь даже крылатым созданиям.
«Ей бы тут понравилось», – вдруг подумал Восставший. Ей, воительнице и валькирии.
Он всматривался и вслушивался.
Бездна жила, дышала, облака набухали, заполняли собой провалы, выплёскивались, переваливались через края. Кипящий Котёл соответствовал собственному имени.
Ракот вспоминал. Он вспоминал, как впервые пришёл сюда в одиночестве, до того момента – полноправный член Поколения, считавшийся хоть и забиякой, но забиякой безвредным.
