– Инструменты у меня есть, – сообщил Джаспер, – так что я могу его заштопать, правда, не обещаю, что будет красиво. Я же не лекарь.
– Ты лекарь. – Эхо обернулась к Айви. – Ты же училась. Сможешь ему помочь?
Айви перевела взгляд с Эхо на Дориана. Их взгляды встретились, но Дориан не понял, о чем она думает. Айви медленно кивнула.
– Конечно.
Наверное, он ослышался, подумал Дориан. Не могла же Айви действительно согласиться – после того, как он с ней обошелся. Это какая-то неслыханная доброта. Дориану прежде не доводилось сталкиваться с подобным. Он хотел было заявить, что на самом деле ему вовсе не так уж плохо, но пошатнулся и рухнул Гаю на грудь. В общем, неловко получилось.
Джаспер что-то сказал Гаю, но Дориан не расслышал: он из последних сил сдерживался, чтобы его не вырвало Гаю на мундир. Или на ботинки. Или на что-нибудь еще. И только когда Гай с Эхо его куда-то потащили, Дориан понял, что они говорили о том, чтобы положить его к Джасперу на кровать. Дориан отчаянно запротестовал. Он, в конце концов, не барышня, чтобы с ним так нянчились. Хотя, похоже, он все-таки умудрился потерять сознание, потому что, когда снова пришел в себя, то почувствовал, что лежит на мягком матрасе.
Чьи-то руки снимали с него одежду. Дориан попытался их отпихнуть.
– Мне не нужна помощь, – пробормотал он. Может, если сказать это вслух, то слова каким-то волшебным образом окажутся правдой.
– Дыра в твоем боку, испоганившая мне простыни, говорит об обратном, – отрезал Джаспер. Они с Айви вышли из какой-то комнатки (Дориан догадался, что это ванная), держа в руках медицинские инструменты. А ведь он даже не заметил, как они ушли. – Между прочим, это египетский хлопок.
Дориан поморщился, когда холодное полотенце коснулось его лба, вытирая бисерины пота. К его губам поднесли кружку, и чья-то рука, слишком маленькая для Гая и Джаспера, помогла ему поднять голову.
– Пей. – Айви чуть наклонила кружку, и Дориан почувствовал горечь во рту. Его едва не стошнило: девушка добавила в снадобье мяты, которую он терпеть не мог. Айви поставила чашку и обернулась к Гаю и Эхо, которые стояли у нее за спиной. Дориану показалось, что Эхо куда больше волнуется за Айви, чем за него. Что ж, справедливо, подумал он.
– Отойдите, пожалуйста, не мешайте мне работать, – попросила Айви, и Гай с Эхо молча послушались. Белые перья Айви по-прежнему были в грязи и крови, но голос звучал куда увереннее, чем тогда, когда колдуны приволокли девушку к Дориану. Сейчас, на свободе, в своей стихии, она казалась совсем другой. У Дориана екнуло сердце, и вовсе не от боли, которую причиняла ему рана.
