"А вдруг его родители умерли и именно поэтому его отдали в приёмную семью. Иначе зачем ещё бросать ребёнка? Хотя… Если он и во младенчестве был таким… "милым"…"
Учительница долистала до конца реестр и закрыла книгу.
— Тут нет такого герба. — Мягко сказала она.
Оборотень хмуро кивнул.
Эля поспешила его утешить.
— Это лишь означает, что ваши родители не переезжали в Гардмир и всё ещё находятся на территории исконных земель оборотней. Можно сказать, круг поисков сузился.
— Или скорее расширился. Теперь‑то неизвестно как их искать. — Он поднял голову и с надеждой спросил. — Есть какие‑нибудь идеи?
Девушка опешила.
"Кажется, он действительно думает, что я замаскированный под учительницу работник сыска".
— Не знаю. — Честно ответила она. — Нужно подумать.
— Должен быть реестр аристократических фамилий, остальной части Двуипостасной империи.
— Должен быть. — Согласилась учительница. — Но если и есть, то точно не здесь, и вообще не в Энтее.
Некоторое время они молча сидели на полу. У оборотня было очень сосредоточенное и суровое выражение лица. Эля сочувственно поглядывала на него, боясь нарушить тишину. В конце концов, когда ноги у неё окончательно затекли, девушка стала неуклюже подниматься с пола. Оборотень внезапно шикнул и приложил палец к губам.
— Тихо! Я слушаю.
Эля застыла в довольно глупой позе и, удивлённо хлопая ресницами, уставилась на парня.
" Он что — к какой‑то крысе прислушивается, вместо того, чтобы страдать?! А я‑то думала…"
— Ладно. — Оборотень легко поднялся на ноги. — Пошли отсюда, а то мне от этой пыли чихать хочется.
— Правда? Но здесь же совсем не пыльно. — Удивилась учительница.
— Если я сказал, что здесь пыльно, значит это так. — Веско сказал Вальдр, поднимая стоящий на полу канделябр.
Эля положила на место реестр и поспешила за ним. Однако, выйдя из архива, оборотень повёл себя более чем странно. Резко задув свечи, он присел на корточки, прижавшись к книжному стеллажу. Не разбираясь в ситуации, девушка просто последовала его примеру и практически рухнула рядом. Сидя в кромешной темноте она услышала, как где‑то скрипнула половица. Да и темнота уже была не такой уж кромешной — из‑за стеллажей пробивался тусклый свет. Кто‑то явно шёл в их сторону. От ужаса учительница онемела и попыталась врасти в пол. Когда до её руки дотронулось что‑то тёплое и мохнатое, Эля едва не лишилась чувств. Не заорала же она лишь потому, что от страха пропал голос.
"Кошка!" — Сообразила она.
