— Смотреть под ноги!
«Картофельному» полю нет конца, а всего-то, наверное, метров пятьдесят…
— Быстрей!
И вот Мухин — на самом краю жизни и смерти: возле правого каблука — грязная тряпочка от солдатских кальсон с тесемками, обмотанными вокруг колышка…
— Товарищ младший лейтенант, осторожней, мина!
Оглянулся — волосы под каской зашевелились.
— Сам знаю, не маленький. А ну, бегом! Тянетесь, как неживые…
В ответ — хриплое дыхание, чавканье выдираемых из глины ботинок, приглушенный, злой матерок.
— Верховский, помогите Булыгину.
— Да ну его, только под ногами путается! — огрызнулся пулеметчик.
— Отставить, Верховский!
Где сейчас Зоя? Бежит следом за ротой или выжидает? Лучше бы выжидала… Думает ли о том, что произошло… что должно было произойти час назад? И как думает? Какой обжигающий вкус ее поцелуев! Мухина целовали раньше… Совсем недавно, в школе, но то — иначе. От тех поцелуев не оставалось ничего, кроме запаха дешевой карамели, от этого, не пахнущего ничем, — какое-то потрясение — Мухин вспомнил странный озноб — как будто взяли и влили внутрь чудесный эликсир бодрости и гарантию вечной жизни…
— Наддай, братцы, второй взвод опережает!
Господи, какая чепуха! Ну и пусть опережает, не на стадионе же… Нет, надо успокоиться, прийти в себя, пока не наломал дров…
— Взвод, ложись!
— Ну как, Петр, настроение? — лейтенанта Трёпова нелегко узнать в задрипанной телогрейке с чужого плеча и надвинутой на глаза каске. — Сколько у тебя людей?
Зачем-то вместе посчитали бойцов — перед наступлением взвода пополнили, так что и тогда считали по головам— полежали рядом, поглядывая на полыхающую голубым светом ракет линию немецкой обороны.
Подполз юркий, как ящерица, разведчик в трофейном пятнистом комбинезоне со «шмайссером» на груди, глянул на обоих из-под стального козырька.
— Который из вас младший лейтенант Мухин? Его старший лейтенант Охрименко зовет.
— Младший лейтенант Мухин — вот, — сказал Трёпов, — а тебе не мешает знать, как положено обращаться к старшему по званию.
Разведчик — Мухин всегда узнавал их не по пятнистым комбинезонам: такая одежда была у многих на переднем крае, а больше по бесцеремонному обращению со старшими— шмыгнул носом, сказал примирительно;
— Закурить бы дали, товарищ лейтенант! Вас-то я знаю, видел при штабе, а его не знаю. Всех не упомнишь.
Он повел Мухина не назад, где должен был находиться НП роты, а вперед, к торчащим из земли надолбам — следам давнишней неудачной обороны — и через секунду скрылся, будто растаял среди этих надолб. Мухин удивился: неужели и впереди его взвода есть люди? Проползя самостоятельно с десяток метров, он едва не свалился в глубокий окоп, как и все здесь, наполненный водой на одну треть. За его, почти сравнявшимся с землей бруствером, лежали лейтенант Савич, Охрименко, мичман Бушуев и младший лейтенант Карабан. Тут же, почти касаясь спины ротного, примостился телефонист.
