— Это гарантия вашей покорности и послушания. Ну а теперь вы выходите по одному из клетки, называете свое имя, получаете свою порцию еды.
Сашка оказался последний в очереди. Когда очередь дошла до него, он взглянул в лицо их новообъявленного "хозяина" — европейское лицо, чем-то на скандинава смахивает. Или на немца.
— Имя — спросил "немец".
— Александр, — видя, как "немец" поморщился, Сашка добавил — или просто — Саша.
— Будешь — Аш — сказал "немец" по имени Кнарп и указал Сашке на гравиплатформу. Там оставалась последняя порция еды…
* * *
После еды всех пленников отконвоировали в другой отсек, выдали комбинезоны, чем-то похожие по фасону на имеющиеся у Кнарпа и других, как выяснилось, людей из экипажа его корабля. Комбинезоны были одного размера, и на всех пленниках висели мешком. Однако через пару минут Сашка почувствовал, что комбинезон "ушивается" под его обладателя, плотно облегая его тело. Сашка заметил, что если Кнарп был "европейцем", то его помощники скорее походили на "арабов".
После переодевания в новую униформу, Сашку и джамшутов загнали в очередной отсек, напоминающий блок тюрьмы с камерами на двух ярусах. Камеры представляли собой двухместные кубрики, и полки, на которых можно было лечь поспать. К Кнарпу присоединился еще один "араб" — и стал пристально изучать пленников. Кнарп прервал молчание:
— В общем так. Это — Кнарп указал рукой на "араба" — Харшап, командир абордажной команды нашего крейсера. Сейчас у него есть несколько вакансий на должность абордажника. Так что у вас есть шанс стать свободным. И то — не у всех. Харшап сам отберет тех, кого он может сделать настоящими бойцами. Но те, кого он выберет, получат свободу — с ними будет заключен контракт на три года, им будет установлена нейросеть. Им будут платить жалование. А при боевых операциях будет выплачиваться доля от захваченного. Есть вопросы?
— А что будет с теми кого не выберут? — послышался голос Мурада.
— Ничего не будет. Так и останутся рабами. По прибытии на Хазар-Махрум будут проданы. Там черные установят им рабские нейросети, и через пять-семь лет они превратятся в "овощи". Правда, эти годы они плодотворно поработают на благо тех, кто их купит.
Наступила гнетущая тишина. Никто не знал, что такое Хазар-Махрум, но перспектива превратиться в "овощ" через пять лет никого не прельщала.
— Итак, кто хочет пополнить ряды наших абордажников? — спросил Кнарп.
Все как один пленники заголосили — оставаться в рабстве никто не хотел.
