Он недавно окончил ремесленное училище и теперь работает в железнодорожных мастерских. Работа тяжелая, но интересная, зарабатывает прилично. Вместе с ним работают трое ребят из нашей Толжской колонии. Еще четверо окончили ремесленное, но работают в Ярославле. С ними Слава переписывается. Пишут ему и воспитатели.
— Да, между прочим, когда я уезжал из колонии, меня вызвал начальник Сергей Васильевич. Меня и еще двоих старших. Уговаривал остаться работать воспитателями. Обещал на курсы послать. А под конец, знаешь, что сказал: «Конечно, вас всех я бы с удовольствием променял на одного Карцева. Вы уж не обижайтесь, но он был прирожденный воспитатель!» Вот, расти, старик! Сам Сергей Васильевич о тебе такого мнения!
— А вы обиделись?
— Нисколько. Тогда… А сейчас, вероятно. Да знаешь, все-таки между нами есть разница…
— Ты не прощаешь даже самоубийце? Жестоко!
— Самоубийство — не искупление. Честный труд — вот искупление. Прости, но я не хочу тебе врать.
— Спасибо. А теперь уходи. Если придет Боксер, я не смогу защитить тебя.
— Твои друзья боятся, что я заложу вашу «малину»?
— Да.
— Ты знаешь, они правы. Такая мысль у меня есть.
— Говори тише. Если это шутка, ты пострадаешь зря. Если правда, ты не успеешь сделать доброе дело.
— Но я этого не сделаю. Нет, Стас! Ради тебя не сделаю. Сделай это сам.
Я попросил Митю-Гвоздя проводить его. При этом я взял с него клятву, что он доведет Славку до вокзала и посадит в электричку. Я единственный знал «ахиллесову пяту» Мити-Гвоздя. Бандит и взломщик был верующим. Если уж он давал клятву, то не мог ее нарушить. Опасения мои оказались не напрасными. Как я потом узнал, Шустрый в самом деле напал, но, получив жестокий удар по голове, ретировался.
Боксер узнал о происшествии, когда я уже поднялся с постели.
— Как жить думаешь? — спросил он. — С Митей-Гвоздем пойдешь или сам по себе?
— Я сам по себе.
— Мы так и думали, — сказал он, и я так и не понял, кого еще он имел в виду. — Смотри, парень, тебе жить.
Вскоре вернулся из «гастролей» Жук. До сих пор не знаю, сам ли он ездил или его кто посылал. Знаю только, что за полмесяца он объездил весь Крым и Кавказ. Судя по всему, Мите-Гвоздю придется искать напарника — Жук вернулся к профессии карманника.
— «Краснота» тоже под «вышкой» ходит, — рассуждал он, валяясь снова на своей кровати, — охра, легавые, хлопотно… А тут наколочку взял, портик вот этими двумя пальчиками ухватил, вывел, потом вот эдак на перелом и — ваших нет. Покупай купейный до Киева.
