На следующее утро Сатори позвонил и сказал, что репетиция в зале, где будет проходить конкурс, назначена на шестое сентября, а для ежедневных занятий каждому участнику предоставили отдельную комнату в Высшей школе искусств.
Вечером Сатори повез Александру в центр Токио, в квартал Гиндза, что в переводе с японского означает “серебряная улица”, — триста лет назад там был монетный двор, где чеканили серебряные монеты. Сашу ошеломило обилие огней и особенно — гигантский светящийся глобус на крыше одного из высотных зданий.
Каждый день после завтрака Саша ехала в Высшую школу искусств, шесть часов занималась, а по вечерам Сатори возил ее на экскурсии. Они побывали на башне Токе-тава, в двухэтажной смотровой галерее, расположенной на высоте ста двадцати метров, откуда был виден не только весь город, но и Токийский залив, Иокогама и морское побережье вплоть до горного хребта Хаконе. Они побывали на Императорской площади с приземистым каменным дворцом, стоящим на холме и окруженным неприступной стеной с башнями и глубоким рвом, наполненным водой, через которой были перекинуты мосты.
Еще Сатори свозил Сашу в Японские Альпы.
После экскурсии Саша обычно ужинала в каком-нибудь ресторанчике, а потом возвращалась в отель и, сидя перед телевизором, ела суси — что-то вроде котлеток из мятого риса, начиненных рыбой и завернутых в нори — сушеные морские водоросли. Ей очень нравилось это экзотическое яство.
Об Игоре Саша старалась не думать. Но каждую ночь ее стал преследовать один и тот же сон. Будто она, вернувшись из Японии, приезжает к Игорю и застает там вульгарную пигалицу, которую видела в машине Редькина. Саша не верит своим глазам. Она требует от Игоря объяснений, но он отводит взгляд и говорит: “Я думал, ты любила меня, а тебе нужны были только мои деньги”. “Неправда!” — кричит Саша. “Правда”, — спокойно возражает Игорь, и пигалица визжит, повторяя: “Правда! Правда!”. “Ты такая же, как моя бывшая жена, — продолжает Игорь. — А вот Ирочка — другая, она меня любит”. И он нежно обнимает эту мерзкую Ирочку и целует ее в ярко накрашенный рот. Не в силах вынести эту сцену, Саша кидается на девицу, чтобы вцепиться в ее обесцвеченные патлы, и просыпается.
Если бы не Сатори, Саша совсем упала бы духом. Она догадывалась, что переводчик проводил с ней столько времени совсем не потому, что это входило в его обязанности. Когда Александра лучше всех сыграла на первом туре и прошла во второй, он подарил ей огромный букет каких-то японских цветов. В благодарность Саша поцеловала Сатори в щеку, а вечером, когда они в ресторане отмечали первую победу, он неожиданно сказал:
