— Все сделаю. Как насчет сегодняшнего вечера?
— Сейчас я не могу говорить. Я обещаю, что все расскажу тебе позже. Пожалуйста, прикрой меня.
— Ты что-нибудь слышала об Аттенберге?
Аттенберг был главным судьей уголовного суда, ему было под семьдесят. Однажды он признал незаконным допрос Лили какого-то свидетеля, и с тех пор они находились не в лучших отношениях.
— Ты расскажешь мне об этом завтра. — Она собралась повесить трубку.
Но он продолжал:
— Аттенберг умер. Старик скончался вчера от сердечного приступа. Я сегодня чуть свет примчался на работу и сразу отправился к Батлеру. Потом он позвонил мне в кабинет. Правда, я не придумываю. Я только что от него. Лили, Батлер только что разговаривал с губернатором о замене.
Лили затаила дыхание и прижалась к кухонному столу. Она была не в силах ничего ответить.
— Ты меня слышишь? — Он говорил приглушенным заговорщическим тоном. — Они думают, не назначить ли тебя на эту должность, Лили. Можешь верить или не верить, но Батлер спрашивал мое мнение на этот счет. Они хотят назначить на образовавшуюся вакансию женщину, стало быть, речь идет либо о тебе, либо о Кэрол Абрамс. Возможно, сегодня тебе будет звонить губернатор. Будь я на твоем месте, я бы приехал, невзирая ни на какие обстоятельства. Если ты, конечно, не умираешь. — Он рассмеялся.
— Или не произошло еще чего-нибудь. — Она не отдавала себе отчета в своих словах. Ее мысли были в таком беспорядке, что она вообще потеряла способность думать и путалась в словах. — Сегодня ночью мою дочь и меня изнасиловали, угрожая ножом. Мы сейчас поедем в госпиталь на судебно-медицинскую экспертизу.
— Господи, почему ты мне сразу этого не сказала? Вы не ранены? Где ты? Я сейчас же приеду…
— Они и теперь могут предложить мне место верховного судьи штата? — спросила она, голос отказывался повиноваться ей. Растягивая спираль телефонного провода, она подошла к мойке и несколько раз ополоснула лицо холодной водой.
— Мне так жаль, что это случилось, Лили. Очень жаль.
— Ричард, ты можешь ответить мне прямо? Они будут рассматривать мою кандидатуру, зная, что меня изнасиловали?
— Они будут рассматривать твою кандидатуру в любом случае, но ты же сама знаешь, что происшедшее может создать определенные проблемы. Пожалуй, они отклонят твою кандидатуру. Верховный судья не может быть пристрастным, поэтому все сексуальные преступления придется рассматривать другим судьям. — Его голос звучал мягко и нежно. — Меня больше волнуешь ты, а не твое назначение, Лили. Ты можешь говорить? Расскажи мне, что случилось.
