Перед самым носом Виноградова опасно мелькнула рифленая подошва высокого спецназовского ботинка. Внутри, за переборкой, что-то негромко упало и покатилось.
Несколько долгих секунд все неотрывно смотрели вслед ушедшему. Наконец, в круглом, распахнутом теперь уже настеж проеме показалась бледная физиономия:
– Можно.
– Откатись потом туда, назад… – скомандовал мотористу Головин.
– К корме?
– Вот именно! – он передал наверх оба автомата, свой и первого бойца. А потом и сам исчез в иллюминаторе…
– Ну что – все?
– Вроде бы… – Владимир Александрович с трудом перевалился через фальшборт и сразу же отскочил в сторону: вслед за ним по выброшенному Головиным веревочному трапу энергично карабкался дедушка-речник. – Пардон!
– Теперь все.
Было на удивление тихо – только ровное гудение судового двигателя под ногами и плеск волн.
– Дур-рдом…
– Я тоже чего-то не понимаю. Чего там? – не удержался майор.
Головин вместо ответа пожал плечами и повторил:
– Дурдом.
Первым делом следовало заняться мостиком, радиорубкой и машинным отделением.
– Так, пошли… С Богом!
– К черту!
И сформированные ещё на базе штурмовые группы двинулись по маршрутам.
Ни Виноградов, ни представитель славного речного флота в герои не лезли – замыкая цепочку людей Головина, они просто старались поменьше шуметь и не путаться под ногами. Тем более, что без оружия Владимир Александрович чувствовал себя не просто голым – а голым, с которого к тому же содрали часть кожи.
Для себя майор успел уже решить, что при первых же выстрелах просто-напросто рухнет на палубу – и пусть списывают на боевые потери! Конечно, если сначала убьют парня, который идет сейчас впереди, и можно будет воспользоваться его стволом… Тогда повоюем. А голыми руками – дураков нет! Не сорок первый год.
– Тс-с! – Виноградов замер, повинуясь командному жесту.
И тут же сзади на него чуть не налетел сопящий от страха речник:
– Что такое?
– Тихо…
– Извините.
Хороший он, в сущности, мужик, подумал Владимир Александрович. Но ведь пропадет, если что, зазря – такие, обычно, первую же пулю и хватают.
– Может, вернетесь?
– Нет.
Правильно, одному ещё хуже. Вообще, трудно жить с обостренным чувством профессионального долга – это майор знал… Иначе, сейчас и он сам уже ехал бы домой в тихой, мирной и полупустой электричке. Или по крайней мере наблюдал за событиями на теплоходе из рубки милицейского катера-»водомета».
– Пошли! – группа двинулась дальше по бесконечной, во всю длину коридора, ковровой дорожке.
