Все были единодушны в свидетельствах о времени прибытия Эстер и ее отъезда, о том, как она завтракала на кухне, и о том, как после этого Уна повела ее знакомиться с Мэри Фэррелайн. Позже женщины вместе пили чай и вместе провели время ланча. Чем занималась мисс Лэттерли в промежутке, было неясно. Одна из горничных вспомнила, что видела ее в библиотеке, а еще кто-то из слуг сказал, что, кажется, она поднималась наверх, но настаивать на этом он не решился бы. Безусловно, медсестра отдыхала наверху после ленча. И да, конечно, она могла зайти в гардеробную миссис Фэррелайн и что угодно там сделать.
Да, горничная госпожи показывала ей вещи Мэри, ее чемоданы и, в первую очередь, ее аптечку. Это ведь по ее части, не правда ли? Ее и наняли-то для того, чтобы она давала хозяйке лекарство! Нужно же было ей показать, где оно находится!
Но никто Нору за это и не упрекает! Уильям с трудом пытался убедить в этом служанку.
Как это не упрекает? Видел бы он, как они тогда на нее смотрели! Или послушал бы, что шептали друг другу, когда думали, что она не слышит!
К пяти часам, когда начало смеркаться, Монк сдался. Впечатление у него создавалось удручающее. Ни доказать, ни опровергнуть что бы то ни было оказалось невозможно, и к тому же в свете сказанного Уной о шкатулке с драгоценностями, которую Мэри взяла с собой в вагон, это вряд ли имело особое значение.
Детектив был обескуражен. Все сведения, собранные им за три дня, выглядели невероятно расплывчатыми. С уверенностью можно было сказать лишь одно: у Эстер была возможность совершить то, в чем ее обвиняли, были необходимые для этого средства, и она лучше, чем кто-либо, знала, как ими можно воспользоваться. Был и мотив – жемчужная брошь. А вот для кого-нибудь из членов семьи такой мотив не годился.
Монк возвратился в гостиную сердитый и подав-ленный.
– Удалось вам что-нибудь выяснить? – спросила Айлиш, увидев его.
Сыщику пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести заранее приготовленный ответ:
– Только то, чего я и ожидал. – Он с трудом изобразил на лице улыбку.
– Понятно.
– И каково же ваше мнение? – Квинлен оторвался от газеты. – Вы ведь не воображаете, что это сделал кто-нибудь из нас?
– А почему бы и нет? – бросил Макайвор. – Если бы я был адвокатом мисс Лэттерли, я бы подумал именно об этом.
– В самом деле? – Файф круто обернулся к нему. – И чего ради ты стал бы убивать матушку, Байярд? Ты с ней ссорился? Она знала о тебе что-то такое, чего не знаем мы все? Или ради наследства, причитающегося Уне? А может быть, Мэри собиралась положить конец твоим ухаживаниям за моей женой?
