Она вдруг остановилась.
– В конце концов, – сказала она весело, – все это не более чем причуды настроения.
– Да, но… – нерешительно начала маркиза, но в этот момент подошел ее муж, чтобы проститься.
Он спросил самым невинным образом и с улыбкой сострадания на своем смуглом, симпатичном лице:
– А как бедняга Коти, Сара? Не лучше ему?
В ту же минуту он понял, что сделал какой-то промах. Взглянув в глаза жены, он заметил пробежавшую тень и догадался, что переступил границу тайной области, существования которой не подозревал.
– Ему не хуже? – продолжал он спрашивать, тщетно стараясь загладить свою оплошность в глазах любимой супруги, взгляд которой выражал теперь сострадание.
Габриэль ласково потянула его за рукав.
– Нам надо идти, Адриен.
Он тотчас же нагнулся над рукой Сары, которая, улыбаясь, ответила ему:
– Благодарю вас. Нет, Коти нисколько не лучше.
Маркиза обняла Сару и поцеловала ее.
– Вы будете обедать у нас четвертого? Вы ведь обещали!
– Непременно.
Они вышли, а Сара вернулась к оставшимся гостям.
На лестнице маркиза остановилась и, повернувшись к мужу, проговорила сердито, сверкая своими голубыми глазами:
– Зачем всегда напоминать, всегда спрашивать об этом несчастном? И как раз в тот момент, когда Сара вспомнила прошлое! Как я сообразила?.. Ну да, я знаю! И думать о прошлом ей легче, чем думать о будущем. А ты все настаиваешь на будущем своим допросом, стараясь подчеркнуть, что оно неотвратимо…
Адриен открыл рот, чтобы оправдаться, но бурный поток речей его супруги не дал ему вымолвить ни слова почти до самого их прихода домой.
– Как будто и так участь Сары недостаточно тяжела! – воскликнула она. – Хорош муж, который ничего собой не представляет и в то же время уничтожает всякую радость жизни для своей жены! Ведь он именно таков, этот бедняга! Попробуй представить себе, что должен чувствовать тот, кто связан с подобным субъектом. Нет, ты этого не можешь! У тебя не хватает воображения для этого, иначе ты бы, конечно, не стал говорить подобным образом…
– Но ведь я только из вежливости поинтересовался, как себя чувствует бедняга, – с отчаянием оправдывался Адриен.
– Да, но спрашивать как раз в такую минуту…
– Но ведь я не знал, что это была «такая» минута, Габриэль.
– А разве ты не заметил моего взгляда?
– Я видел. Но я не мог знать, что он означает…
– Следовательно, мои взгляды, мои желания не имеют больше никакого значения для тебя?..
У Адриена вырвалось негодование, однако быстро подавленное им. Он нагнулся, посмотрел в лицо жены, пальцем приподнял ее упрямый подбородок и, слегка улыбаясь, поцеловал ее.
