Стараясь не замечать тяжелого взгляда отца, я прикрыл за собой дверь. Едва сделал первый шаг, как услышал его вкрадчивый голос:
— А вот и наш герой, явился!
Я не понимал, в чем дело, пока отец не швырнул мне со всего маху в лицо вчерашнюю газету. В первую секунду я растерялся и не понял причину такой ярости. Но он быстро мне все разъяснил:
— Я там прочитал кое-какую надпись в самом низу, сделанную тобой. Кажется, там написано: «Я найду тебе нового мужа». Почерк явно принадлежит тебе, мой дорогой сыночек. Ведь только ты пишешь такими размашистыми каракулями.
Газета упала из моих рук на пол. Я сам написал эти слова, для матери. Но мне и в голову не пришло, что отец увидит и прочтет.
Мать вступилась за меня:
— Милый, это была шутка. Ты не так понял!
— Я все правильно понял, — он взревел на весь дом, — я слышал ваш разговор. Я запомнил твой ответ, как ты ответила, что никому не нужна с тремя детьми. Или думала, я конченый кретин?
Он схватил ее за шиворот и потащил в спальню. Швырнул на кровать и, захлопнув дверь, повернул ключ.
Я слышал, как она долбилась с той стороны, умоляя открыть дверь. Но он ее не слышал. Сейчас его интересовал только я.
Когда он подошел ко мне, то поднял газету с пола и оторвал кусок бумаги с моим почерком. Свернул в маленький шарик и, схватив меня одной рукой, стал заталкивать бумажный шарик мне в рот.
— Если ты еще раз, гаденыш, попытаешься влезть в наши с ней отношения, я убью тебя и закопаю в огороде. Сверху посажу яблоню как напоминание о тебе.
Я проглотил бумажку, и он ударил меня по лицу. В следующее мгновение схватил за ноги и потащил в чулан.
Наверное, стоило упираться и орать, но я оставался неподвижен. Если сопротивляться отцу, то это пробуждало в нем еще большего зверя. Он не выносил истерик и соплей.
Он затащил меня в темный чулан. Рассыпал на весь пол горох и заставил меня стащить штаны. Пока я выполнял приказ, он заслонил собой дверной проем, орал:
— Я выбью из тебя всю дурь. Сутки будешь здесь стоять, пока я не отпущу. Наказание тебе такое, за интриги, что плетешь за моей спиной. Хочу, чтобы ты зарубил себе на носу. Я никогда не откажусь от твоей матери. Это женщина моя. Никто не смеет ее у меня отнимать. Никто.
Он вырвал из моих рук стянутые штаны.
— Вставай на колени!
Мне не оставалось ничего другого, как повиноваться. Медленно я опустился коленями на твердый горох. Это было мучительно больно. Колени сразу же заболели.
— Посиди и подумай над своим поступком, мразь!
