Надо знать, что летом тундра — сущий рай, куда слетается множество всякой живности. Даже белый гусь, который давно выбит в других местах и не является больше объектом охоты, здесь еще гнездует большими колониями. За две недели 400, 500, 600 штук становились жертвами ненасытной страсти этого человека. Он убивал их просто так, ради удовольствия убить. Съесть их всех он не мог, часть раздаст знакомым, часть сгниет… Зачем?! Зачем он это делал? Азарт. Человек этот заслуживал презрения и, может быть, уголовного суда, но, к сожалению, оставался безнаказанным. Тундра — кто пойдет докажет! Не такие ли, как он, готовят нам перспективу, о которой предупреждал один видный ученый: если человечество не отрешится от своих убийственных наклонностей и не возьмется немедля за ум, ему грозит остаться в недалеком будущем лишь в обществе крыс, мышей, воробьев и бактерий…
* * *
Поймать, убить, а иногда и позабавиться над слабым — древний инстинкт этот еще дремлет в человеке, но на то ты и современный цивилизованный человек, чтоб подавлять, удерживать свои инстинкты, направлять их в нужное русло.
Сцена на вокзале. Парень и пожилой мужчина, оба вроде бы приличные люди, и вдруг… стали жечь змею. Их окружили. Первая подала голос протеста уборщица. Правда, ею руководила не жалость к змее, а недовольство, что они сорят.
— Старый дурак, — накинулась она на пожилого, — еще нес из леса! Уж убил бы там, коли она тебе помешала!
Воробьиная стайка сидела на товарнике. Состав тронулся, воробьи взлетели и расселись на проводах. Парнишка лет восьми принялся швырять в них камнями, пока не согнал. Рядом сидели отец, мать, не обращая на это никакого внимания (а зря!). После мальчонка спросил родителей про змею:
— А зачем ее жгли?
— А куда ее…
Куда ее!
Удивительно: дух истребления господствует в человеке, когда он встречается со слабыми бессловесными тварями.
Эх, показать бы им самих себя, как они того заслуживали, пусть глянули бы в клетку с зеркалом…
Сказывают, в одном большом зарубежном зоопарке есть клетка, на которой крупными буквами написано: «Чудовище, которое уничтожает всех живущих». Вы подходите, смотрите — никого не видно, подходите ближе, вглядываетесь между железными прутьями, там зеркало, и — видите себя!
* * *
Однако не все таковы, и в этом есть великая надежда для нас. Какое удовольствие (нет, радость, счастье!) было видеть то, свидетелем чему я оказался однажды в Амурской области. В каком контрасте находилось это со всем тем, о чем рассказано выше! Дело тоже было весной. Только что прошел паводок на Амуре. Внезапно пришло тревожное известие: гибнут мальки, рыбьи дети.
