Среди редеющих деревьев возвышались серая каменистая россыпь и холм. Тут Каменная Змея огибала свои владения. Целая груда замшелых косматых камней завалила ложе высохшей речки. На этом месте, быть может много тысяч лет назад, вода проложила себе русло, тут меж камней она струилась и журчала, и в ней когда-то плодилась, играла и билась рыба. Но горная речка иссякла, вода ушла под землю, и тогда, может быть сотни лет назад, последняя рыбина перетянулась кверху брюхом, раскрыла рот и сдохла под камнем, и там уже давно истлели ее кости. Словно дракон, стерегущий свои сокровища, Каменная Змея изогнулась дугой, оберегая огромную лесную глухомань.
Повсюду разверзались скалистые ущелья. Сведье пробирался через россыпи к покрытому лишайниками каменному обрыву высотой с добрый дом. Тут он остановился и свалил ношу с плеч. Он стоял перед горницей кузнеца Лассе.
Узкая расщелина была входом в нору. Сняв пояс с топором и ножами, он полез в нее. Ему пришлось ползти на животе, помогая себе локтями. Подпаском он, извиваясь как уж, проскальзывал проворно в расщелину, — взрослому это удалось с трудом. А какой-нибудь пузатый парень и вовсе не смог бы протиснуться сквозь лаз.
Кое-где пещера была достаточно высока, и Сведье мог выпрямиться во весь рост. В самом широком месте она достигала добрых пяти шагов. Над его головой сквозь узкие трещины в своде просачивался дневной свет. Даже в светлый день здесь не разглядишь, как вдеть нитку в иголку. От черного утоптанного земляного пола тянуло сыростью.
В самом дальнем углу пещеры белела какая-то груда. Он подошел ближе и пощупал. То были старые бараньи кости. Он взял в руку увесистую лобную кость барана, на которой еще уцелели скрученные завитки рогов. Ему довелось слышать, что кузнец Лассе крал овец с пастбищ, но ведь мясо могла затащить сюда и лисица.
Сведье втащил в нору свои пожитки, нарубил и натаскал елового лапника, чтобы устроить себе постель. Затем он взял мушкет и заботливо проверил, не отсырел ли порох в пороховнице. Ни пожитков, ни съестных припасов не хотел он хранить в пещере. Припрятав их в укромном месте, он наконец с облегчением вытянулся на своем еловом ложе и заснул.
Спал он мертвым сном. А когда проснулся, в пещере был сумрак. «Верно, наступил вечер», — подумал он. Каменные выступы на стенах грозно тянули к нему во мраке свои руки. У него подводило живот. Он выполз из норы через расселину, захватив с собой мушкет. И в лесу он понял, что проспал почти до заката. Он ступал по траве осторожно, нагибался, стараясь не зацепить веток. Он думал подстрелить птицу. Он слышал вечерние трели пташек, они разносились по всему лесу; он вспугивал вяхирей, разлетавшихся от него в разные стороны. На одной из полянок валялись крапчатые перья — видно, ястреб задрал тут тетерку.
