Запах пищи, проникавший к нему, не оставил никаких сомнений. Можно было сказать с уверенностью, что исходил он от котла, где тушилась капуста. Стало быть, на обед нынче тушеная капуста со свининой. Лицо пастора просияло. Тушеная капуста со свининой — один из божьих даров, который он ценит превыше всего; особенно сладостно бывает вкушать ее, когда запиваешь жиденьким пивом. Но теперь пастору приходится с умеренностью услаждать себя капустой, ибо после нее часто начинает пучить живот. Спустя короткое время после того, как язык познает сладость пищи, желудку приходится жестоко расплачиваться. Мучительные рези поднимаются в животе, и пастору после трапезы часто приходится отлеживаться. Боль, однако, быстро проходит, если пастору удается с божьей помощью выпустить ветры.
Сегодня господин Петрус Магни хотел бы послать с нарочным еще одно послание своему дражайшему собрату и другу Арвидусу Тидерусу, пастору Веккельсонга[23], выборному сословного собора. Грамота должна попасть в руки пастору Тидерусу прежде, чем он отправится в Стокгольм на сословный собор. Господин Петрус Магни хочет поведать своему другу о несогласии, которое вышло у него с помещиком Клевеном из-за церковной десятины. Он опасается, что помещик станет теперь могущественным патроном в приходе и власть его превысит власть церкви. На соборе духовное сословие должно потребовать защиты от дворян, и он хочет изложить свое дело пастору Тидерусу, дабы тот мог принести жалобу в Стокгольме. Тидерус — достойный и мужественный выборный от духовенства.
Едва главный пастор успел взяться за перо, как послышался легкий стук в дверь. «Войдите!» — сказал он, и на пороге появилась маленькая сухонькая старушка в черном чепце и корсаже. По опрятному, чистому платью он сразу же увидел, что это не какая-нибудь побродяжка, а степенная крестьянка. Он узнал ее лицо, вспомнив, что в церкви, у алтаря, не раз подносил к ее устам потир с вином для причастия. Но имени ее он не мог вспомнить.
— У меня спешное дело до вас, господин пастор.
Посмотрев в ее острые светло-серые глаза, духовный пастырь в ту же минуту узнал свою прихожанку:
— С чем пожаловали ко мне в усадьбу, матушка?
Он говорил благожелательно. Матушка Сигга из Брендеболя прилежно ходила в церковь; о ней и ее семье пастор слышал только хорошее.
— Мы задолжали вам мясную десятину, господин пастор.
Господин Петрус Магни удивленно взглянул на нее. Мясную десятину крестьяне задолжали ему с позапрошлого года, когда помещик Клевен еще не имел прав на сбор оброка с Брендеболя. Но пастор не взыскивал с крестьян старой недоимки, потому что они совсем обнищали из-за недорода. Может, матушка Сигга опасается, что ее не допустят к святому причастию, пока она не отдаст церкви положенную десятину? Много прихожан должны были ему не одну мясную десятину, но ведь из-за этого он никому не отказывал в причастии.
