— Так я и думал, — говорит он. — Видеть больше не хочу эту Аннику!
Ботилла крепко сжимает его руку.
Вокруг дома сгущаются тени, а жених и невеста точно озарены небесным сиянием. Ботилла теперь уже не одна, но все-таки она не решается взглянуть на соседский дом.
Сведье долгое время молчит. Он и всегда-то немногословен, и обычно Ботилле бывает довольно того, что он рядом. Но сегодня ей не хочется, чтобы он молчал. Ей кажется, что между ними осталось что-то недосказанное, жених не рассеял до конца ее страхи. Он сказал, что больше видеть не хочет Аннику, но он должен был сказать ей еще что-нибудь. А он молчит, и Ботилле чудится, что молчание его не к добру. Ей кажется, что она не чувствует больше исходящего от него тепла.
И тогда она спрашивает:
— Не веришь мне после ее наговора?
— Вовсе нет. Я ей не верю.
— Если ты сомневаешься, так пускай уж меня испытают. — Она встает и говорит тихо, твердо: — Я честная девушка! Никто не порушил моего девства!
— Я верю тебе.
— Если хочешь, свет мой, пускай меня испытают. Выбери кого угодно!
— Да мне довольно и твоего слова, свет мой Ботилла!
Но она просит его снова и снова, она хочет обелить себя перед своим нареченным. Пусть призовет повитух, они осмотрят ее, убедятся в ее непорочности и скажут об этом ему. Непричастные и беспристрастные свидетели всегда подтвердят, что она честная девушка. Лучше уж ему сделать так, чем втайне сомневаться в ней, а то ничего хорошего меж ними не выйдет.
— Не будем больше толковать про это!
Он закрывает ей рот рукой. Он не хочет слушать ее. Она никогда не кривила душой, и он верит, что и на этот раз она говорит правду. Она ничем не запятнала себя перед ним, и потому ей незачем теперь обелять себя. Никогда никакие повитухи не явятся с таким постыдным делом к его невесте.
— Свет мой Ботилла! — говорит он. — Ни один человек не стал бы так позорить свою невесту.
Сведье крепко обнимает ее. Синяя опояска плотно прилегает к телу девушки. Ее стройный стан изгибается под рукой Сведье, и под полотном рубахи выступают мягкие дуги бедер.
Теперь Ботилла услышала то, что хотела. Она довольна.
Она снова берется за недошитую рубаху. Пусть он встанет и вытянет руки; она хочет снять мерку. Она не знает, впору ли ему рукава, и ей надо увериться в этом. Немало холста пойдет ему на рукава, — ведь руки у него большие и длинные. Она это знает, потому что на его руке покоилась ее голова, когда он по честн и уговору лежал с ней. Здесь, в постели под покровом темноты, лежа доверчиво у него на руке, она чувствовала себя в безопасности, здесь она была надежно защищена от всякого зла.
