Мелодия на два голоса [сборник] | страница 25

«Куда я?» — вздрогнул Пономарев, и вся нелепость происходящего предстала ему в ослепительной ясности. Но он все еще как бы бредил, острые уколы терпких мыслей и воспоминаний не терзали его, а приносили утешение. Он, как в припадке, мотал головой и повторял: нет, ничего. Нет, ничего, ничего. Все в порядке.

Автобус прибыл в Р. около пяти утра. Две-три улицы двухэтажных домиков, окруженных лесом. Здание с флагом — наверное, административный центр. Озеро. Все сразу охватывал взгляд. Воздух свежий, чистый и ароматный. Тишина мертвая. Машина притормозила на площади, на каком-то булыжном пятачке. Женщины засуетились и привидениями растворились в предутреннем тумане. Шофер, не вылезая из кабины, улегся на сиденье и сразу захрапел. На Пономарева он вообще не обратил внимания. Даже денег за билет не спросил.

«Первобытные условия, упрощенная культура отношений», — усмехнулся Пономарев.

Словно за тридевять земель осталась Москва со своим бестолковым движением, суматохой, гарью.

Пономарев улыбался. Он дышал легко. Крест на прошлое. Крест на семью. Тридцать или сколько там процентов зарплаты на алименты.

Спазм перехватил горло. Он представил, как Воробейченко наклоняется к его сыну, треплет его пушистый затылок, бьет с размаху по голове…

Никогда особенно не тяготился Пономарев своим отцовством. Одиноким растением рос Витька. Отец делал карьеру, не мешайте. Какое свинство эта карусель.

По адресу он без труда разыскал квартиру Хмарова. Костя открыл ему в трусах, торчал в дверях скелет скелетом.

— Это не сон? — спросил Костя.

— Давай ущипну, — хмуро ответил Пономарев.

Поселок городского типа уже просыпался, петухи орали, мыкнула где-то коровенка…

Костя, ликуя, привел друга к главному инженеру Вячеславу Константиновичу Бобру-Загоруйко.

— Вот, это Пономарев, — представил его Костя. — Помните, я вам всегда рассказывал.

Главному было на вид около сорока. В рыбном хозяйстве работали либо пенсионеры, либо молодежь. На средних линиях шел жесткий отсев, бегство. Вячеслав Константинович утром не поверил Костиному звонку. По рассказам Хмарова, его московский друг блестяще защитил диссертацию и не сегодня-завтра должен был отбыть за получением Нобелевской премии. А Костя позвонил и проорал в трубку, что этот именно в близкой перспективе академик явился к ним работать.

— Так у нас вакансия директора занята! — пошутил Бобр-Загоруйко.

Но вот он стоит перед ним — знаменитый Пономарев, столичный работник, среднего роста молодой человек с утомленным печальным лицом и серьезным взглядом. Возись теперь с ним.