Странное расположение тел станет поводом для другой версии: Линь Бяо и его семья были погружены на борт «Трайдента» уже мертвыми. Иначе как объяснить, что, тщательно собравшись в дорогу, прихватив сервизы и столовые приборы, 64-летний маршал не позаботился заправить топливные баки. Но если предположить, что Линь Бяо был убит еще на земле и всю эту разнообразную поклажу грузил в самолет кто-то другой, становится понятной такая странная невнимательность.
Не менее достоверной выглядела и другая версия: падение самолета – инсценировка гибели Линь Бяо. Ведь «Трайдент» пропахал монгольскую степь на скорости 500 километров в час, при этом шасси не были выпущены, щитки оставались закрытыми, оборудование и аппаратура исправны, топлива достаточно. Вопрос в том, кто стоял за этим сценарием.
Результаты этой судебно-медицинской экспертизы сразу получили гриф «Секретно». Поэтому долгое время предполагалось, что Линь Бяо все-таки погиб в перестрелке уже внутри самолета и что во время взлета были повреждены рули высоты. Эти слухи, кстати, активно подогревали сами китайцы, а потом их подхватили и американские средства массовой информации.
Были засекречены не только данные экспертизы, но и любая информация о катастрофе. Даже сотрудники китайского посольства в Монголии, которые добивались от властей разрешения на выезд к месту падения, не знали, кто находился на борту, а МИД всячески затягивал оформление бумаг.
Вот что рассказал мне Сунь Исянь, в 1970-х годах – секретарь посольства Китая в Монголии:«В качестве причины они указали нам на плохие погодные условия в этом районе. На самом же деле сентябрьская погода в Монголии была просто прекрасной. Монголы даже любили сравнивать счастливое лицо человека именно с чистым сентябрьским небом. Мы не могли знать, что они затягивали с выездом, потому что сотрудники аппарата КГБ СССР как раз в тот момент работали на месте крушения».
Специальная группа КГБ прибыла на место через несколько часов после катастрофы. Следователи понимали: нужно спешить, Пекин настойчиво добивался срочной отправки тел в Китай. Москва, в свою очередь, хотела точно установить личности погибших, но тела так обгорели, что требовалось серьезное исследование.
При поисках требовалось сохранять строжайшую секретность. Под разными предлогами приезд китайской следственной группы удалось задержать на двое суток. Дальше тянуть было невозможно – Пекин начинал проявлять настойчивость. Хотя, по свидетельствам очевидцев, сам Мао все эти дни сохранял странное спокойствие.
