Отвлекшись от своих безрадостных мыслей, я понимаю, что все еще стою с чеком, на котором красуется позорно маленькая сумма, она словно смеется и дразнит меня. В бешенстве скомкав чек, я кидаю его в мусорную корзину. Проходя по коридорам театра, я стараюсь не смотреть на лица людей, мне кажется, что все они знают, какая у меня зарплата, и втайне посмеиваются и зубоскалят за моей спиной.
Я выхожу на улицу, и на полпути к метро под медленно падающим снегом я ощущаю, как мои легкие осенние ботинки пропитываются холодной влагой. До дома мне ехать около часа, и я предвкушаю прекрасную поездку в переполненном вагоне метро в сырых, холодных ботинках, с деньгами на карточке, которые у меня язык не поворачивается назвать зарплатой. Новая рабочая неделя началась.
Добро пожаловать в реальный мир!
Записки из дневника:
13 января 20.. г.
«Работа – есть работа!»
Вот уже третий час я стою, окутанный ворохом пластиковой пыли, которая кружит вокруг меня плотным туманом и забивается в ноздри и глаза. Откидывая назад упавшую на лоб прядь волос, я понимаю, что они стали белыми, и ощущение присутствия песка на руках, коже и волосах раздражает, и думаешь только о том, как от него избавиться. Я с остервенением орудую тяжелым напильником, стачивая края досок, сделанных из пластика. Вокруг лежат плотными штабелями новые и уже состаренные нами доски. Сделаны уже сотни, но и впереди – сотни. Полторы тысячи досок нужно обработать вручную, создать эффект старения, эффект, который никому не будет виден из зрительного зала, но наличие которого крайне важно для нашего начальства, отвечающего за художественную часть будущей постановки.
Двое моих напарников работают шлифовальными машинками, гул от которых, заглушающий все остальные звуки, не смолкает уже несколько недель. С самого утра цех наполняется невыносимым грохотом работающей техники, в редкие минуты, когда работа останавливается, начинается грохот от бросания на пол связок с досками, и хлесткие их удары о деревянный пол пронзают слух еще яростнее, чем этот монотонный шум, к которому, кажется, уже все привыкли.
Готовые доски мы выкладываем стройными рядами, которые тянутся через весь зал длинной железной дорогой без рельсов. Места нам уже не хватает, все завалено досками в разной степени готовности. Первый слой краски наносится довольно быстро и почти безболезненно для нас – это просто грунтовка. Ходить негде, узкие дорожки между рядами шпал позволяют передвигаться только гуськом. Ужасно жарко: приходить, носить и раскладывать доски не так легко, несмотря на то что они пластиковые. На улице холодно, и то, что мы открываем на небольшие промежутки времени окна, чтобы проветрить цех от пыли, практически не помогает.
