— В чем?
— В накоплении позитивного эмоционального поля биосферы Земли, — произнес, как что-то очевидное все так же спокойно Миша. — Согласись, стоит жить ради такой великой цели даже, если ты не генералиссимус и князь Голенищев-Кутузов, а закомплексованный, лысенький, бородатенький его тезка.
Он немного помолчал и добавил:
— Теперь, правда, не слишком бородатенький.
— Что же с тобой случилось-то? — я счел наконец возможным удовлетворить свое любопытство.
— Да ерунда, — отмахнулся он. — Хотя теперь разговоров будет на год.
Он рассказал, как они пришли на Кудьму, насверлили лунок, приняли еще по сто, и он, согретый алкоголем и отгороженный от ветра и приятелей новым оранжевым тентом, улегся на полиуретановый коврик рядом с лункой и уснул. Разбудил его Барсик, встревоженный тем, что Ларионыч давно уже не подает признаков жизни из-за своего тента. Однако проснувшийся Миша подняться не смог — борода попала во время сна в лунку и вмерзла в лед. Барсик попытался было разбить лед пешней. При первом же ударе о лед непослушное железо скакнуло от лунки в сторону кутузовского лица и там было остановлено тем самым местом под левым глазом, где теперь наливался синяк. После Мишиных протестов Барсик собрал «консилиум, едри его в конский базар», и решено было лед в лунке просто растопить. Два термоса, которые рыбаки взяли с собой, оказались уже пустыми к этому времени, и дискуссия возникла было снова. Однако на этот раз она продолжалась недолго. После предложения растопить лед с помощью вполне естественного для человека конечного жидкого продукта азотистого обмена Миша взмолился. Он попросил просто обрезать ему бороду. Барсик еще раз попытался убедить его в привлекательности предложенного им способа растопки льда, но Миша был непреклонен, и тогда бороду ему обрезали. Помимо остатков волос в лунку вмерзла и леска удочки. Лед разбили и вытащили на леске сонного уже ерша, с которым Миша и пришел к нам.
Во все время этого рассказа я слушал Мишу с довольно глупой улыбкой, он же был спокоен и нисколько не стеснялся происшедшего с ним конфуза.
— Да черт с ней, с бородой, — чуть более эмоционально, чем весь последний час, воскликнул он. — Отрастет. Вот с фингалом на кафедре появляться неудобно. Да придумаю что-нибудь.
Пришедшие позже рыбаки в лицах пересказывали историю, случившуюся с Мишей, и каждый выделял свое в ней участие, разрубившее в конечном счете гордиев узел проблемы. Особенно горячился эмоциональный Барсик, продолжавший настаивать на эффективности предложенного им уроэкскретивного метода растопки льда так, словно возможность проверки его на практике не была еще полностью упущена. Владимир Петрович вдруг вспомнил случай с подвыпившим рыбаком, который уснул на ящике в пору бурного таяния мартовских снегов и, упав в воду, на вершок поднимавшуюся надо льдом, не растерялся, а отчаянно поплыл вперед и успел проскользить по полою не менее шести метров прежде, чем сообразил, где он и что с ним случилось. А Барсик тогда вспомнил о рыбаке, воспользовавшемся по своей забывчивости вместо туалетной бумаги куском газеты с воткнутыми в нее по центру рыболовными крючками. А потом случаи посыпались один за другим, и было их не остановить.
