На наше счастье или беду лис понорился, и гон устыл — выжлецы забрехали дворней. В этот раз норы были барсучьи, серьезные, и лис лег мертво. Жаркие и веселые Сашка с братом молчком развязали рюкзаки и принялись выкладывать сало и хлеб, ехидно и вместе с тем ободряюще подмигивая мне. Я должен был идти за своим норным, пока они останутся тут караулить и закусывать.
Дома, едва я вошел в комнату, Бес, сфинксом ожидавший меня у двери, прыгнул, толкнулся о колени передними лапами, крутанулся, еще раз прыгнул, потом еще раз и притих, все еще продолжая дрожать в возбуждении, когда услышал «на охоту». Он прижал плотно, как мог, бархатные свои ушки к голове и пару раз постарался лизнуть руку, пока я надевал на него ошейник. Весело выйдя на улицу и остервенело перелаявшись по дороге со всей знакомой дворней, Бес вновь сделался шелковым ангелом, как только мы выбрались за околицу и побрели дорогой вдоль Кудьмы, поблескивавшей прозрачным стеклом пленительного перволедья.
Мужики уже пристыли, посинели носами и попрыгивали, когда мы с ягдтерьером наконец добрались до них, и не дав мне отдышаться с дороги, быстро повставали на места у отнорков. Я покорно освободил от ошейника Беса, успевшего уже издалека переругаться со своренными Туманом и Бояром, пометаться с ласковыми намерениями к брату и Сашке, повертеться и покрасоваться, и поставил его на входном следе, напрочь затоптанном выжлецами. Все еще ощущая себя гвоздем программы, Бес продолжал рваться одновременно во все стороны и вдруг причуял из норы. Со стоном он влетел в дырку и заголосил там остервенело и глухо. Я тишком отошел метров на десять и, стараясь не отрывать взгляда от нор, не спеша сменил нули на двойку. Ждать нужно было долго. Если раненый лис понорился в такую крепкую нору, то насмерть. Вся надежда была на скорость шустрого ягда, не боявшегося по молодости злых лисьих клыков: или выгонит, или удавит, но не оставит в норе. Если минут через несколько лис не начнет выглядывать — примериваться, нужно ложиться на бугор, слушать, где идет бой, и понукать зверя к движению ударом валежины или хоть выстрелом в землю прямо над ним — метрах в полутора впереди собачьего голоса.
Лис опрометью вылетел на брата, и тот ловко срезал его выстрелом. Это было совершенно неожиданно. Так мог поступить только вовсе неопытный, прибылой лис. Но, может быть, в норе их было два, и выскочил не Жан Вальжан? Бес возник из-под земли, не дав мне времени определиться с мыслями и чувствами, и вцепился в шкуру за ухом лиса. Я подбежал к нему, крикнув брату и Сашке, чтобы они не спускали глаз с нор. Так и есть: Бес трепал прибылую желтую лисичку. Я отнял его с лисы, вновь пустил в нору и вновь занял место, вскинув ружье. Молчком Бес выскочил из одного отнорка, влез снова, выскочил из другого, из третьего. Никакого Жана Вальжана в норе не было.
