Вот, например, он отлично знает – в отличие от вас – кого вы должны любить.
– Люби вот этого, – говорит он.
– Чего это? – думаете вы.
– Люби его! – говорит голос.
– Да с чего это? Он какой-то некрасивый!
– Люби, – говорит голос. – Все красавцы померкнут, будут, как пыль на ветру.
– Да у него характер какой-то противный.
– Люби, и увидишь: это лучший характер на свете.
– И шутки у него дурацкие!
– Будешь веселиться, даже вспоминая! Хохотать будешь!
– Да это бесперспективно! Я не буду счастлива!
– Будешь любить – будешь счастлива, – говорит голос.
И так именно и случается.
Так вот, купила я свитерок и дома рассмотрела. Все в нем было неправильно. Он был плотный, двойной, что ли, вязки, с изнанки красивее, чем с лицевой стороны – серо-шалфейный, такой всякий бы схватил. Но лицевая сторона была откровенно оливкового цвета, именно цвета фаршированных оливок, грудой наваленных в тазике в кулинарном отделе магазина. Так что надевая его, я чувствовала, что он нафарширован мною. Крой у него был свободный, сверху шире, чем внизу, честно говоря, это был мешок. К моему цвету лица он тоже был не очень. То есть так: пока я его не надевала, цвет лица у меня был хороший. А как только я фаршировала собой этот китайский мешок – так цвет лица у меня необъяснимо портился.
Я стала его носить. Он был теплый, но в нем было совершенно не жарко. Он был мешком, но его как-то получалось носить с чем угодно. Снимать его не хотелось. Он не мялся. Он не пачкался. Наконец я постирала его, – постирала, встряхнула, и он высох. Гладить его было не нужно.
В какой-то момент у него, как у всякого кашемира, на груди и рукавах появились катышки.
– Ага! – подумала я. – Ты все-таки такой же, как все.
Взяла бритвенный станочек и побрила свитер. Больше катышки не возникали.
Я носила китайское чудо год, два, три, и он мне стал надоедать. Сколько можно?
– Почему ты не синий? Почему не шоколадный? – спрашивала я с раздражением. Я покупала себе другие вещи, красивее, моднее и лучше, но проклятый свитер все время попадался мне под руку в шкафу и предпочитался. Я засунула его в шкаф подальше. Он выходил из глубин и надевался на меня. Тогда я решила уничтожить его. Для этого я спала в нем – как раз стояла зима и в доме было холодно. Кашемировый свитер, если в нем спать, уже через неделю можно выбрасывать. Но мой ничто не брало.
Шли годы. Да чего годы, десятилетия шли. Я уехала из Америки в Москву, где у меня было много полок в шкафах и много разнообразных кофточек и свитеров. Оливковый затерялся среди них. Периодически я перебирала и перетряхивала свою одежду, и часто оказывалось, что в шкафу орудовала моль, кормя своих деточек лучшими кусочками моих приобретений. Оливковый свитер эти скоты обходили стороной.
