Я взглянула на Ньюбери-Стрит из моего окна. Тротуары были чистыми. Все выглядело так, как будто прошлым вечером прошел дождик, но теперь небо было восхитительным и чистым.
Я решила, что собираюсь в этой ситуации делать все как можно лучше. Я спланировала, как я сделаю себе макияж. Я тщательно его наложила, таким образом, чтобы ни на йоту не походить на проститутку, которой я, в сущности, и была, а потом пошла оглядеть резиденцию Горячего Холостяка.
— Ты выглядишь превосходно, — сказал Джеймс, когда я вошла на кухню.
— Это не мой привычный стиль, — призналась я, подойдя и налив себе кофе.
— Мне больше импонируют твои спортивные штаны, — сказал Джеймс.
— Мне тоже.
Джеймс был одет уже в другой костюм, его волосы идеально уложены. Он выглядел так, будто собирался пройти через сто корпоративных встреч, а не посетить предсвадебный поздний завтрак брата.
— Ты сегодня работаешь? — уточнила я.
— Мне нужно сделать несколько звонков, — сказал он. — А так я расчистил свой график.
— Я тоже свободна, — сказала я, шутя. — Если ты хочешь, мы можем потусоваться.
— Потусоваться? — спросил Джеймс и засмеялся.
— Да, — сказала я. — Когда тебе в последний раз было нечего делать целый день?
В последнее время у меня не было никого, с кем можно было провести целый день.
— Я не помню, — сказал он.
— Я тоже, — произнесла я.
Я села и стала пить свой кофе. Мне предстояло снова столкнуться с его матерью и ее ключицами. Мне необходимо заправиться кофеином.
— Так давай сделаем это. После бранча мы можем слинять. Мы могли бы пойти в парк прогуляться... мы могли бы, например, сходить на игру «Рэд Сокс». Если тебе нравятся такого рода вещи.
— Тебе нравится «Рэд Сокс»? — спросил он.
Джеймс смотрел на меня так, как будто у меня выросло три головы, и все они величественные и великолепные.
— Я родилась и выросла здесь, и мое сердце пока бьется, — сказала я и перекрестилась. — Конечно, мне нравится «Рэд Сокс».
Он уже возился со своим телефоном, наверное, делая заказ билетов. Мужчинами на самом деле легко управлять, чем бы им хотелось в это верить. Видимо, даже супербогатыми.
— Домашняя игра будет в четыре, — выпалил он, глядя на меня с надеждой. — Это для тебя работа?
— Твое желание для меня закон, — сказал я.
Я решила веселиться в ближайшие две недели, несмотря на то, будет ли он меня трахать или нет, буду ли я плакать в одиночестве в своей постели, как прошлой ночью, или нет.
— Держи лицо, Одри, держи лицо, — повторяла я про себя.
