Я пожала плечами, глядя в темноту, но внутри себя я чувствовала, как будто мое сердце разорвали на две части.
Коул подумал, что мы были настоящей любящей друг друга парой.
А ведь я встретила Джеймса только сегодня. Мы не были влюбленными, мы играли роль на публику, а у меня возникли всякие неуместные чувства к Джеймсу, которые бурлили в моей крови. Я не была чувствительным человеком, так как в моей итак – уже – сложной — жизни не было для них места. Но по какой-то причине или по целому ряду причин, Джеймс быстро проник мне под кожу. Он был не просто Джоном для меня, он был огромной гребанной проблемой в длинном списке огромных, гребанных проблем.
Мне нужны были решения, а не новые проблемы.
Мне также нужны были деньги. Я закрыла глаза, желая, чтобы все мои глупые чувства ушли прочь, но они не собирались покидать мое тело, и я поняла, что от безысходности я чуть не плачу. Я не могла заплакать перед Джеймсом, потому что была Эскортом №101.
— Я не знаю, смогу ли быть полезной сегодня, — сказала я, и мой голос прозвучал предательски хрипло.
— Прости, Одри. Я не хотел дважды за сегодня задевать твои чувства. Я полностью все испоганил.
— Я думаю, мне следует поехать домой, — сказала я печально.
Я повернулась к нему как раз в тот момент, когда он делал последний глоток своего бурбона с мрачным выражением лица.
— Я думаю, что так будет лучше, — холодно ответил он.
Я попросила высадить меня в трех кварталах от моей квартиры. Я не хотела, чтобы он увидел эти дерьмовые здания, в которых я жила. Кай притормозил, и Джеймс вышел со мной.
— Мне жаль, что сегодня так получилось, — сказал он, и его челюсти сжались.
— Все нормально, — сказала я. — Мне просто нужно побыть наедине.
— Мне нужен твой номер, — сказал Джеймс.
Я продиктовала ему его и наблюдала за тем, как он вносил его в свой навороченный телефон, гадая про себя, позвонит он мне когда-нибудь или нет. Я не была уверена в том, что означает сейчас наше расставание. Предполагалось, что это должна была быть наша первая совместная ночь, а теперь я собиралась спать одна у себя дома. Будет ли у меня еще эта работа? Позвонит ли он Елене и скажет, что со мной много проблем? Решит ли он, что я была занозой у него в заднице, и что я больше никогда не должна встречаться с ним снова?
В моем горле образовался ком, но я улыбнулась ему, когда он закончил вбивать номер.
— Спасибо, что подвез, — сказал я. — И за напитки.
— В любое время, — сказал он, и без церемоний залез обратно в машину.
