Я протянула руку и мои пальцы переплелись с его. Он тут же попытался выдернуть их обратно, пока мы проходили через двери в роскошный холл отеля.
— Ух, ты, — сказала я, сжимая его руку еще крепче. — Мы должны практиковаться. Все должно выглядеть естественно.
Я повернулась и осмотрела помещение. Оно было роскошным. Таким, каким я его и запомнила. Мраморные полы, мраморные колонны, неожиданные вставки тикового дерева в разных местах. Все было красиво и идеально вылизано.
Я нуждалась в апартаментах с холлом на подобии этого.
Я должна буду отсосать множество членов, чтобы позволить себе такое.
Эта мысль заставила меня расхохотаться.
— Что? — спросил Джеймс, сведя свои брови.
— Ты даже не захочешь знать.
Я посмеялась еще немного, пока портье не кивнула нам.
— Мистер Престон, — обратилась одна из портье к Джеймсу, привлекая его внимание. Мне, должно быть, показалось, но она, усиленно выставляла свою грудь на показ для него.
Джеймс нажал кнопку лифта.
— Самый верх.
Я закатила глаза на его реплику.
— Конечно же, ты на самом верху.
— Конечно, именно так, – ответил он и сжал мою руку. — Не дерзи мне, Одри. Я думал, что мы влюбленные.
— Зачастую, влюбленными называют людей, демонстрирующих свои чувства на людях, — сказала я, в то время как лифт бесшумно поднимался верх.
— Я не влюблен в тебя, поэтому я бы сказал, что ты выходишь за рамки своей компетенции, — сказал он предупреждающим тоном. — Прекрати быть такой откровенной. Ты собираешься задеть мои чувства, но учти, что у меня их нет.
— Ты — босс, — сказала я, посмеиваясь. Моему влечению к нему и моему любопытству никак не помогало то, что мы были с ним в одном лифте наедине. Я надеялась, что Джеймс не сможет услышать удары моего глупого, вырывающегося из груди сердца.
Такая, вот, штука. Штука, что засела у меня в голове, пока я держала руку моего новейшего, сексуальнейшего, богатейшего Джона в истории всех моих Джонов, а их было, заметьте, много. Джеймс был великолепен. Любая дышащая гетеросексуальная женщина мгновенно бы согласилась со мной. У него были мощные плечи, квадратный подбородок и синевато-стального цвета глаза. Он был еще и высокого роста, как я могла догадаться, представив себе его тело под тысячедолларовым-с–большим-плюсом костюмом, а в довершении всего он оказался увлеченный работой, черт его побери.
До этого меня никто так не волновал. Мне также нравились его волосы…. Они были не коричневые и не черные, с вкраплениями оттенка стали между основным цветом, густые, волнистые, божественно блестящие, зачесанные назад так, чтобы не спадать на лицо.
