С небольшим раздражением я почувствовал, что мои ладони начали потеть.
— Может быть, позже, — ответил я, вытащив свою руку и вытерев ее о штаны.
Хорошо, что в тот момент, когда я это проделал, Одри не смотрела на меня.
— Елена сказала мне, что ты — студентка, — сказал я в отчаянии, пытаясь с чего-то начать разговор.
Она выглядела потрясенной.
— Правда? Это не так. Я занимаюсь проституцией целыми сутками.
Мы просто смотрели друг на друга, ожидая какой-нибудь реакции.
— Ой. Я полагаю, что Елена, наверное, имела в виду мою легенду. Тогда, да. Я являюсь студенткой школы графического дизайна в Новой Англии.
— Почему Елена выбрала специализацию по графическому дизайну? — спросил я.
Моя рука по-прежнему горела в том месте, где она меня касалась, но я не собирался зацикливаться на этом.
— Она сказала, что это было бы идеально, так как эта тема слишком скучна для разговоров. Мы собирались взять за основу легенду – обучение в юридической школе, но она сказала, что в твоей семье куча юристов.
— Она права. Мой брат, Тод (на чью свадьбу, собственно говоря, мы и собираемся) – корпоративный юрист. Его невеста – Иви — адвокат, но это ненадолго.
— Почему? — спросила Дри.
Я фыркнул.
— Она просто ждала, чтобы удачно выйти замуж за кучу денег. Ты ведь знаешь этот тип людей, не так ли? Пойти в юридическую школу, чтобы встретить богатенького мальчика?
На ее лице отразилась отвращение, но она тут же подавила его. Почти сразу же.
— Поверь мне. Она заслуживает каждой гадости, которую я про нее сказал. Она – кретинка, — сказал я, и отчаянно пожалел, что не нанял, сидящую рядом со мной женщину просто, чтобы она трахала меня до потери сознания. Впервые за многие годы, я почувствовал себя смущенным. Каждое слово, произнесенное мной, звучало, как я — большой - пребольшой придурок.
Обычно, в этом был смысл, так как в моих бизнес - предприятиях это играло в мою пользу, потому что люди считали, что я неприятный тип и со мной трудно иметь дело. А что происходит прямо сейчас? Я должен прекратить говорить.
— Тогда, ладно. Будущая невестка – зло, — сказала Одри, своим успокаивающим и приятным голосом.
Она, наверное, подумала, что я расстроился, потому что я назвал Иви - кретинкой. Но она, по мере того, как бы мы продолжили, узнала, что я всегда так называл Иви. Потому что она таковой и была.
Я схватил графин, наполненный бурбоном из бара автомобиля.
— Хочешь немного? — спросил я.
— Конечно, — отозвалась она, забирая у меня стакан, в который я плеснул напиток.
