Картина даже для больничного сквера - занятная. Поскольку за спиной обнимающие парочки, отнюдь не психиатрическая лечебница.
Укоризненно покачивая головами, бабульки прошагали в метре от странных родственников.
- Шеи не посворачивайте, божьи одуваны, - сердечно попросил старушек дедушка-ровесник. Бабушки дружно скроили на минах презрительное настроение, тряхнули пакетиками с бананами, апельсинами и суповыми баночками, и поспешили дальше.
- Отвянь, - сурово попросил Завьялов свое тело.
Тело послушно выпустила Борю из объятий, заботливо одернуло оленей, воротничок олимпийки поправило и радостно заулыбалось.
- Ты кто такой? - убрав из вопроса обращение, грозно произнес Борис.
- В данный момент это не важно, - просветленно хлопая ресницами ответило тело. И Борю тут же вновь накрыло:
- А что здесь важно?! - руки сами собой вцепились в куртку, потрясли тело: - Что здесь важно?! Может быть - температура воздуха?! число и время?!
Простодушно и празднично тело отрапортовало: осветило поставленные вопросы в должном порядке.
- Ты издеваешься, урод? - почти без закипания поинтересовался Завьялов.
- Не понял, - родное искреннее лицо задрало брови вверх.
Борис вздохнул.
- Спрашиваю. В последний раз. Ты кто такой?
- Я не могу ответить на поставленный вопрос, - чистосердечно призналось тело.
- А если в репу? - задумчиво прищурился "бомжара". Завьялов все еще не мог решить, сможет ли он выбить зубы собственной челюсти? Поставить фингал под собственным глазом. Свернуть набок с в о й многострадальный нос.
- Куда? - чистосердечно выпучилось завьяловское лицо. Секунду на нем отражалась мыслительная работа. - Ах, по щеке..., - облегченно завершился умственный процесс. - Я не могу. Ответить. На поставленный вопрос.
Тело горделиво выпрямилось, скрестило по наполеоновски руки перед грудью и даже выставило ножку.
На мощном правом бицепсе тела Бориса Завьялова удобно устроился, обмотанный левый мизинец. Вчера Завьялов прищемил его болванкой. Сегодня утром погоревал, что ноготь вероятно - слезет, но перелома нет. Обмотал ногтевую фалангу обыкновенной технической изолентой и поехал в сервис.
"Нос можно не сворачивать", - мрачно подумал Борис, схватил тело за обмотанный мизинец и крепко вывернул.
По направлению к больнице по проспекту мчалась карета скорой помощи. Сирена скорой оглушительно рыдала. И если бы не этот вой, то вероятно, в сквер высыпали бы не только больничные охранники, но и половина ходячих пациентов.
