- Понятны? - хмыкнул Боря.
- Разумеется, - собака и Кеша дружно закивали. - Вы переживаете, что я не смогу вас в точности изобразить перед хорошими приятелями. Думаете, что нас сразу же раскусят...
- Пополам тебя раскусят, Кеша, - согласился Завьялов.
- Но мы не можем никому рассказать о том, что с вами произошло!
- Вот то-то и оно, - вздохнул Борис. - Мы даже не сможем поехать в Интернет кафе! Как только там увидят печатающую собаку...! уписаются на фиг! - Завянь махнул рукой, раздул щеки: - Что делать, что делать? - забарабанил пальцами по рулю. - Куда нам ехать, к кому податься?
"Ко мне езжайте", - раздался в голове уже знакомый внутренний голос.
Бориса словно палкой по башке ударили!
Оторвав ладони от руля, он как будто начал задирать их "хенде хох"... Шея втягивалась в плечи.
Рассказывать Иннокентию и Жюли о проклюнувшемся еще возле "Ладьи" внутреннем голосе, Завьялов не решился.
Во-первых - русский человек всегда рассчитывает на авось. "Авось минует, пронесет". А во-вторых..., по совести сказать, Завьялов испугался. Жутко.
Старческие нервы начинали вибрировать при малейшем воспоминании о Кешиных рассказах про циклопов. Пожилое тело не хотело лишиться глаза или уха, легкого либо почки. Борис до сумасшествия боялся разозлить циклопа и притворялся покорным тугодумом! Поскольку высчитал - уж лучше делить одно тело с террористом, чем лечить его в больнице! Циклоп ведь тоже не дурак, авось - договоримся к общему благополучию! (Минуя Кешу и Жюли.)
Но циклоп решил в к л ю ч и т ь с я и участвовать.
Жюли-собачка как-то уловила, что с Завянь не все в порядке. Негромко зарычала. Тявкнула. Как будто говоря, что происходит? Положила лапки на спинку переднего сиденья и попыталась заглянуть в глаза Борису...
"Уйми собаку, Завьялов, - прозвучало в голове. - Я - не циклоп. Я - Лев Константинович Потапов".
- Борис Михайлович! - забеспокоился уже и Кеша. - Что с вами?!
- Во мне сидит какой-то лев..., - невнятно произнес Завянь. - Константинович Потапов.
"Это ты во мне сидишь, чувырла!!"
- Кто?!
- НОСИТЕЛЬ мой очнулся... Вроде бы.
"Едем ко мне на дачу, - доводя Завьялова до саморазрушительного коллапса, невозмутимо, из самого Бориного нутра предлагал Лев Константинович. - Там мы заляжем, отсидимся. Попьем чайку - все порешаем".
Неловко, мертво шевеля губами, Борис докладывал стилисту и собаке о чем толкует Лев... Боялся, что еще чуть-чуть - сойдет с ума!
