Собрание стихотворений | страница 14



Ты не срывала фиалок Иды!
Кому оплакать наш злополучный рок?
И твой Менетий прежде тебя угас,
У струй скамандровых Фетида
Плакать не будет о милом сыне.
Но цвесть весною будет мой дикий сад,
Кусты прозябнут, что насадил отец,
И снова яблони-невесты
Грудь нам овеют душистым снегом.
И настежь окна синей весне открыв,
Я буду гостя с чаяньем тихим ждать,
И первых жаворонков трели
Будут мне вестью о дальнем друге.

IV. МАКСУ ВОЛОШИНУ (Сонет)[24]

Ты говорил, а я тебе внимал.
Элладу ты явил в словах немногих:
И тишину ее холмов отлогих,
И рощ, где фавн под дубом задремал.
Когда б ты знал, как в сердце принимал
Я благостную нежность линий строгих.
Ты оживил напевы козлоногих
И спящих нимф, в тени, без покрывал.
И понял я, что там безвластно горе,
Что там пойму я все без дум и слов,
Где ласково соединяет море
Брега мостом фиалковых валов,
В которых отразился свод лазурный,
Где реет тень сестры над братской урной.

V. А. Г. КОВАЛЕНСКОЙ[25]

Эринний грозных горький, безлирный вопль
Затмил внезапно дня твоего закат;
Как древле старица Гекуба,
Урны несла ты с любезным пеплом.
Но не подрезан Скейский высокий дуб,
И синь как прежде твой заповедный Ксанф,
И веют в древней, дикой роще
Тень Поликсены и тень Кассандры.
С каменьев храма стерта родная кровь;
Ахейской меди смолк смертоносный гул.
Целят твое больное сердце
Тихие лиры, полей свирели.
Благоуханен жизни твоей отцвет,
Как зыбколистных лип золотой хитон,
И свежи девственные розы
В древнем раю твоего наследства.
Твоей осенней, давней печали тишь
Лелеет чутко вешний младенца смех,
И при тебе цветет пышнее
Рдяный румянец веселой нимфы.

VI. Г. А. РАЧИНСКОМУ[26]

Обет не ложен: царства любви ключарь
Тебя помазал тайн расточать дары,
И на твоих одежд ометы
Пала воня золотого мира.
Кого наведал полночью Никодим,
И кто под древом Нафанаила зрел?
Он возложил тебе на рамо
Крест страстотерпный и вожделенный.
Давно скудеет древний Петра алтарь,
И не увидит гордый, безумный мир
На сединах твоих маститых
Розы и терния Аарона.
Глушит молитвы пышных блудниц кимвал,
Над прахом храмов черный возник Содом,
И полн фиал святого гнева
Сирых слезами, младенцев кровью.
Блюди же втайне Симона древний ключ,
Который выпал из оскверненных рук.
Да облегчит ярем любови
В гору спасенья раба воззвавший!

VII. С. Н. ВЕЛИЧКИНУ (Стансы)[27]

Мой друг, единый из немногих
Еще не отнятых судьбой!
В родных полях, в полях убогих
Мы снова встретились с тобой.
Был майский вечер. Быстро тая,
Тускнела красная гряда.
Над темным парком золотая
Горела трепетно звезда.