Я вспомнил, что предложил работу Сэди, и слегка скис. Попытка снять Сэди не зафиксировалась в памяти, но я не сомневался, что так все и было. После подобного поведения и прокола с Колином вряд ли у нее сложилось хорошее мнение о будущем начальнике. Я попросил Сэди прийти около шести тридцати, что оказалось очень кстати, так как, по словам повара Паоло, туповатая девица, которую я нанял неделю назад, позвонила и объявила, что увольняется. Она была из обычной обоймы — ирландка из Керри[31], но настолько ни черта не понимала, словно приехала с Крайнего Севера или родилась в четырнадцатом веке. Беспрерывно смолила у мусорных баков и тихо плакала в фартук Каких официанток я только не перевидал в «О’Хара» — вороватых, безъязыких, неграмотных, горластых, ленивых. На те деньги, что платил Барт, клевали лишь люди, не способные связать двух слов и с таким количеством прыщей, что их не пускали на порог даже в «Макдоналдсе». Сэди устраивала нас по всем статьям.
Она явилась, опоздав на десять минут, в грязном плаще и выцветшей черной мини-юбке. Я стоял у бара и расставлял белые пластмассовые цветы по вазам.
— Черт. Извини за опоздание. Заблудилась в Клапаме.
Сэди и виду не подала, что чуть меньше суток назад я пытался облизывать ее лицо.
— Ничего. Снимай плащ, я объясню тебе расклад.
Она была совсем рыжуха — волосы не соломенного цвета и не обесцвечены, а настоящего рыжего, ярко-оранжевого оттенка. Сэди забрала их назад в сложно заплетенный узел, но такая масть бросается в глаза, что с ней ни делай.
Я подвел Сэди к столику и сказал:
— Обеденная смена с одиннадцати тридцати до пяти, вечерняя — с пяти до одиннадцати тридцати. Блюда со скидкой прописаны на доске. Оплата — 2,91 в час.
— Да это ж курам на смех.
— Плюс чаевые. За день набегает больше двадцати фунтов.
— А что говорится в трудовом договоре на случай, если босс начнет приставать?
— Ну ладно, ладно… Я не обязан был принимать тебя на работу, сама знаешь.
Я сразу же понял, что сфальшивил.
— А я не обязана была соглашаться.
— Хорошо-хорошо. Но, может быть, мы… замнем… этот инцидент. Мне в самом деле очень жаль.
— Не жалей. Я была польщена.
— Правда?
— Да. Особенно когда ты сказал, что обычно не волочишься за рыжими и коллегами по работе, но я достойна исключения из правил.
— Неужели так и сказал?
— Уверяю.
— Плохо дело.
— Ничего, переживу. Как твое сотрясение мозга?
— Уже лучше. Сотрясения не было, я просто вырубился.
— Как дела с поэмой?
